озера больше не хотела ее держать. Она села на каменистое дно в любимой позе, подтянув колени к подбородку. Вода чуть касалась лопаток, золотистые рыбки испуганно расплывались в стороны.
Тиара вышла навстречу. Ее тонкое тело казалось прозрачным, белые волосы волнами лежали на спине и груди. Она была красива как нимфа. Во всяком случае, Эри всегда так представляла себе нимф.
– О чем задумалась? – Тиара села рядом и вытянула длинные ноги.
– Как там сейчас?
– Где?
– Дома, у людей, – уточнила Эри. – Сколько разговоров было о войне…
– Увы, теперь это не только разговоры. На севере уже идут первые бои, а на юге армии маршируют к границе, – Тиара вздохнула. – Но эта война – не самое страшное, что нас всех ждет.
– Что вы хотите сказать?
– Не уверена, что ты готова услышать, – колдунья посмотрела ей в глаза.
– Почему?
– Потому что даже не попыталась выполнить задание.
– Это невозможно.
– Ты уже говорила, – она усмехнулась.
Эри вскинула подбородок.
– Вы же сами сказали, что клеймо запечатало магию. А теперь чего-то от меня хотите.
Взгляд Тиары смягчился.
– Я не хочу, чтобы твоя сила причинила тебе же вред, Эриал. И по совместительству всем остальным. Я вижу, кто ты, но пока не уверена, зачем ты.
– Зачем я? – Эри моргнула.
– Ты ведь и сама не раз спрашивала себя об этом, верно? Задумываться о смысле жизни – человеческая черта.
– А эльфы об этом не думают? – усомнилась она.
– Не так, как люди. Мы не спрашиваем себя, зачем родились, потому что знаем наверняка: у каждого есть предназначение. И оно неизбежно исполнится. Это люди слишком горды, ибо убеждены, что в их силах изменить свою судьбу. Эльфы знают, что жить здесь и сейчас, выполнять свой долг – и есть их судьба.
– Но разве не может быть так, что какой-нибудь эльф мог бы выиграть, например, битву и подарить собратьям победу, а вместо этого стал сапожником? Не может ли быть ошибки?
– Не может, – пояснила Тиара. – Эльф занимается тем, чем хочет, и что у него лучше всего получается. Для нас, Эриал, то, что мы хотим, можем и должны делать, совпадает. Эльф, который мог бы выиграть битву и хотел бы это сделать, неизбежно оказался бы на поле боя. Это люди мечутся от одного к другому, боятся делать то, что хотят, потому что им кажется, что они должны делать что-то другое.
– А если не всегда есть возможность делать то, что хочется?
– Значит, надо всеми силами стремиться к этому. Ты вдумайся, как прекрасно так жить и как ужасно человеческое как раз-таки бесцельное существование.
– Но если все так просто, то что мешает людям, глядя на вас, поступать так же?
– Страх. Люди боятся абсолютного счастья. Так уж они устроены.
Эри вспомнились разговоры с лордом Кебардом о свободе.
– То, что вы говорите, прекрасно как идея, – сказала она. – Но в жизни крестьянин никогда не станет лордом, даже если совсем ничего не боится. Происхождение решает куда больше, чем личные качества.
Тиара закивала.
– Человеческое общество состоит из слоев и из-за такой его конструкции веками страдает. Среди эльфов почитаются королевская кровь и величие предков. Но потомок, не достойный своих родителей, никогда не займет их места. Поступки определяют судьбу эльфа, а не то, от кого он произошел. Именно поэтому мы можем принять и тебя.
– Звучит, конечно, хорошо, – Эри уже озябла, но не хотела прерывать разговор. – Но если эльфы такие мудрые и не совершают зла, то почему люди думают о вас иначе? Почему война?
– Потому что кому-то там, в Западной Лансии, не дают покоя наш образ жизни, наши зеленые леса, земли и наши острые уши, – при последних словах Тиара встала на ноги. – Давай одеваться.
– Все не может быть так однозначно. Вы правы, они нет. Так не бывает.
Тиара вышла из воды. В свете заходящего солнца обнаженная женщина с белыми волосами была еще прекраснее. Эри невольно залюбовалась ее точеным телом, белоснежной кожей без малейшего изъяна.
– Знаешь известную поговорку? – лесная колдунья подняла с земли полотенце. – Когда дерутся двое, выигрывает третий. Всегда.
– И кто же здесь третий? – Эри встала и пошла к ней.
– Подумай.
– Аргон? Или, может, Рована?
– Пока Лансия разделена, она не опасна.
– Тогда почему нас еще не завоевали?
– Наших врагов устраивает все, как есть. Пока мы заняты войной друг с другом, мы не смотрим, что происходит вокруг. Но только тронь нас, подчини себе, и тысячи людей и эльфов поднимут головы. Управлять большой страной сложно, гораздо легче сделать так, чтобы она была вечно слаба, чтобы люди были слепы, а эльфы – беспомощны.
– Но как кто-то, – Эри принялась одеваться, – может взять и заставить, как вы говорите, тысячи людей и эльфов, делать то, что он хочет?
– А как кто-то один может управлять государством? Как Лидер Охотников смог внушить всей Западной Лансии страх перед своими людьми? Постепенно, Эриал, постепенно.
Вспомнив Рыцарей Служения, Эри задумалась.
– Лидер арестован, – голос лесной колдуньи заставил ее вздрогнуть. – Охотников больше нет, так что думать об этом незачем.
– Как нет? Сейчас же для них самое время.
– Леория приказала арестовать Лидера, а всех остальных, вероятно, призовут в армию. И тем самым, поверь, королева подписала себе смертный приговор.
Новость вызвала противоречивые чувства. Лидер чуть было ее не казнил, и надо бы радоваться, что с ним покончено, но многие из тех Охотников, кого Эри успела узнать, были хорошими людьми. Им теперь тоже придется нелегко.
«Вот и еще люди, пострадавшие от моего проклятья», – мрачно подумала она, но вслух спросила, чтобы сменить тему:
– Вести о войне не застали вас врасплох?
– Я говорила Ренорду, но он не слушал, – Тиара презрительно посмотрела вправо, словно там стоял сам король эльфов.
– А должен был? Я думала, вы просто лесная колдунья…
– Во-первых, не колдунья, а друид, – она подняла руку, и белая лошадь, пасшаяся неподалеку, неторопливо направилась к ним. – А во-вторых, не просто друид. В былые времена Ренорд всегда прислушивался ко мне.
– Что же пошло не так на этот раз?
– Он поверил болтовне Хинта о
