— Плывуны что-ли? — нахмурился я. — Ну, тогда да, мало кто рискнул бы добраться вплавь до берега. Слушай, ну это всё равно не объясняет твоего желания спасти заключённую. Или ты о моём душевном равновесии беспокоишься? Я, конечно, знаю, что долгое воздержание негативно влияет на организм здорового мужчины, но…
— Друг! — раздалось в моей голове. — Самка ругается и разговаривает на том языке, на котором ты разговаривал с приёмным ребёнком Эмао.
— В рот йодом, да по самые гланды! — я ускорился раза в четыре. — Ты мог сразу сказать об этом, ящерица крылатая? Ева, сколько часов прошло после приземления?
— Кэп, до самоликвидации капсулы ещё много времени. А вот до наступления ночи осталось совсем немного. Чуть больше двух часов
— Драк, останься в лагере. — приказал я питомцу, выбираясь из палатки. Так, до озера добираться минут сорок, и ещё час двадцать минут на спасательную операцию. Что ж, придётся поднапрячься.
— Я понял, друг. — в голосе питомца послышалась усмешка. — Это самка твоего вида, мне не интересна. Развлекайся.
— Шутник, мля! — зло бросил я, и с игломётом в руках двинулся вперёд, к озеру.
* * *
Капсулу заметил издали. Она возвышалась над водой, словно небольшая цистерна, а выпуклая стеклянная крышка тускло поблёскивала, отражая рассеяный свет местного светила. Или светил, с этим извечным маревом на небе ничего нельзя утверждать. Все муты уже попрятались, укрываясь от скорого прихода чёрного солнца. Все, кроме одного — хлыста. Жёлтый мутант, словно обезумевший, раз за разом хлестал по капсуле своим хвостом, каждый раз издавая пронзительный, полный боли крик. Костяное лезвие уже разбилось, конец хвоста кровоточил, но мутант продолжал лупить по поверхности.
— Нашёл дурачок барабан, а играть не умеет. — проворчал я, возвращая игломёт на бедро, и снимая с плеча винтовку. — Гляди, какой настырный.
Сместившись вдоль берега на полсотни метров, я тремя выстрелами таки смог прикончить хлыста. Затем, вновь сменив оружие, двинулся к капсуле. Чёрт её знает, эту неизвестную заключённую, вдруг так и не решится вылезти из этой смертельно опасной скорлупы. Добравшись до борта, где мне было по грудь, постучал рукоятью игломёта по металлу, и крикнул на общем языке содружества:
— Есть кто живой?
— Чертовщина какая-то! — раздалось изнутри приглушённо на русском. — Эти твари ещё и разговаривать умеют!
— Я слышу, вы живы! Гражданин заключённая, если не желаете попасть под свет чёрной звезды и превратиться в нежить, рекомендую поторопиться. Да, пока вы будете решать — прислушиваться или нет к моим советам, я постараюсь извлечь из капсулы контейнер с вашим провиантом, оружием и прочими нужными вещами.
— Эй, ты что, ограбить меня решил? — раздалось сверху на общем, а затем, тут же, но гораздо тише: — Чёрт, какой неприятный язык, аж плеваться хочется. Уф! Давай, Галина, у тебя всё получится!
Раздался щелчок, и крышка капсулы откинулась в сторону. Я замер, ожидая дальнейших действий женщины. Судя по голосу, довольно молодой. Заключённая не стала испытывать моё терпение. Поднявшись в сидячее положение, она быстро нашла меня взглядом, и спросила:
— Здесь большая глубина?
— Метра полтора. Не бойся. — ответил я, а у самого в мозгу крутилась лишь одна мысль. Почему мне кажется, что я знаю эту женщину.
— Да я, похоже, уже на всю жизнь отбоялась. А ты кто? Тоже заключённый, как и я?
— Тоже. Прыгай, не утонешь. Потом попробуем вытащить контейнер с твоим добром.
Едва я закончил говорить, как заключённая перекинув ноги через борт капсулы, сиганула вниз. Высота небольшая, но упала неудачно, пришлось подхватить бедолагу. Помог ей восстановить равновесие, и так вышло, что наши лица оказались близко друг от друга. Твою же в селезёнку через почки, да я же знаю её!!!
Глава 26 Нас много? Вот только есть нюанс…
— Ох ты ж! Кто тебе так физиономию располосовал? — произнесла заключённая, и её слова вырвали меня из ступора. Я чуть сдуру не ответил ей, кто тут может так изукрасить лицо, и не только его, но умолк. Девушка (да, именно девушка) задала вопрос на русском, и отвечать ей — сходу раскрыть себя.
— Давай попробуем извлечь из борта твоё добро. — произнёс я, и двинулся вокруг капсулы. — Следуй за мной, или стой на месте. Если не хочешь быть сожранной.
— Э, нет, я не хочу, чтобы меня съели! — заверила меня землянка, и побрела следом за мной. — Мне хватило бешенного удава-суицидника. Здесь всё зверьё такое безбашенное?
— Почти. — коротко бросил я за спину. Разумеется, никто бы не сожрал заключённую, ведь скоро наступит ночь, но мои слова подействовали должным образом.
Пока нащупывал и вскрывал запоры, пока доставал контейнер, всё это время размышлял о том, что судьба порой преподносит невероятные сюрпризы. Например эта молодая женщина — Галина Маркова, была не только моей соотечественницей, но и жила со мной в одно время, в одной стране. Нет, мы не были с ней знакомы лично, но я часто видел лицо этой девушки на экранах телевизора, рекламных баннерах и обложках глянцевых журналов. Как же, спортсменка, чемпионка, и вообще медийная личность.
— Моё имя Кэп, как к тебе обращаться? — поинтересовался я, когда мы выволокли контейнер на берег, и остановились, чтобы отдышаться.
— Галина. — улыбнувшись, отозвалась девушка, и протянула мне руку для рукопожатия. — Надеюсь, твоя фамилия не Очевидность?
— Здесь нет фамилий. За что сюда угодила, Галина? Спрашиваю, чтобы знать, кого я вытаскиваю из, хм, воды. Сразу отвечу на встречный вопрос, я здесь очутился из-за долга перед корпорацией Аурум.
— Не поверишь, я тоже. — девушка даже остановилась. — Искин сказал, что из-за меня погибла целая колония поселенцев. Что-то, связанное с ресурсом реактора, поддерживающего систему жизнеобеспечения.
— Вот суки! — не сдержался я. Корпы, похоже, совсем не заморачивались над проработкой легенды, загружаемой в нейросеть заключённых. Надо будет, ради любопытства, расспросить сотни три сидельцев, узнать — это землянам так повезло влезть в долги перед Аурум, или кому-то ещё. — Галина, а ты помнишь, как попала в эту колонию? Ну, которая якобы погибла.
— Ты тоже не веришь корпорации? — обрадовалась девушка. Ещё бы, на неё повесили гибель разумных, кому такое придётся по душе?
— Среди заключённых нет ни одного, кто верит корпам. — ответил я чистой правдой. — Так помнишь, или нет, как и за что попала сюда?
— Последнее, что помню, это заморозку. Ну, это такая специальная морозильная камера, куда человек ложится, а потом его замораживают.
— Зачем замораживают? — насторожился я.
— Как правило, так поступают с неизлечимо больными. Их погружают в крио-сон, на время, пока не найдут способ лечения. — ответила землянка. У меня же, от услышанного, в голове словно что-то щёлкнуло. Подрыв гранаты, которую я накрыл собой, а затем пробуждение в капсуле, в космосе. Саян особо не распространялся о том, как я смог пережить его. Он даже не назвал год, в котором нашу планету посетили представители корпорации.
