ни разу не было такого, что, придя домой, мужчина не видел свет, не слышал знакомых звуков. Тишина съела всё. Держась за косяк, Гена разулся и прошелся ко комнатам. Пусто. "Куда делась Лана?" – спрашивал он себя. Протрезвев немного от тревоги, мужчина догадался включить телефон. 5 пропущенных от жены. Один за другим стали приходить уведомления. 7 пропущенных от тёщи. Одна SMS-ка от Лидии Николаевны, прочитав которую, Гена окончательно пришёл в себя:
"Гена, позвони мне срочно. Света в больнице".
Глава 7
Коридоры роддома были освещены лампами дневного света, из-за чего казались холодными и безжизненными. На стенах, выкрашенных светло-зелёной краской, висели информационные плакаты для будущих родителей. Пахло вымытыми хлоркой полами. На одной из лавочек напротив двери родильной палаты сидела Лидия Николаевна. Её лицо, поза, покусывание накрашенных губ отражали тревогу и озабоченность. Внезапно она услышала стремительно приближающиеся шаги по лестнице. Через мгновение появился зять.
– Что с Ланой? – спросил он, с трудом переводя дыхание. Прочитав сообщение тёщи, Гена тут же вызвал такси и приехал в роддом. Казалось, что он сделал это со скоростью пули, так что даже его волосы растрепались.
– Что с твоим телефоном, где ты пропадал? – спросила в свою очередь недовольным голосом Лидия Николаевна. – Почему тебя не оказалось рядом со Светой?
– Мы поссорились, я ушёл… – ответил мужчина. – Что с Ланой, скажите вы мне или нет?
– Она позвонила мне и сказала, что у неё начались схватки. Я вызвала скорую, и, когда приехала, санитары уже переносили Свету в машину. К тому времени у неё отошли воды! – женщина посмотрела на зятя с пренебрежением. – А ты в это время шлялся непонятно где!
– Мы бы не поссорились, если бы вы две недели назад не рассказали Лане про Глеба. Я пришёл домой, а они сидели вдвоём. Он трогал Лану за плечо!
– Опять эта твоя ревность, – вздохнула женщина. – Научись уже усмирять свой гнев, Гена, до добра это не доведёт.
Мужчина устало сел на лавку рядом с тёщей и посмотрел на двери палаты. Из неё доносились глухие стоны Светы.
– У неё начались преждевременные роды, – пояснила женщина. – Уже 2 часа мучается. Ох, как мне за неё беспокойно, Гена!
Мужчина вытер ладонью вспотевшее лицо. Его грызла совесть. "Это я виноват, взбесился из-за пустяка, идиот! В её состоянии и при её характере совсем нельзя нервничать. Вот до чего довёл" – ругал сам себя Гена. Он не мог ничего сделать, не мог никак помочь ей, и осознание этого давило на него. Гена достал телефон и попытался отвлечься, листая новостную ленту в VK, но это не помогало: записи мелькали перед глазами без особого интереса к ним. Тогда мужчина стал ходить туда-сюда по коридору, измеряя шагами расстояния от лавки до стены, от одной двери до другой и т.д. В конце-концов он чуть не сбил с ног медсестру и перестал. "Надо родителям позвонить!" – вспомнил Гена, доставая телефон и набирая отца. Тот невозмутимо его выслушал и обещал тот час же приехать. Повесив трубку, мужчина опять сел. Ему хотелось как-то подбодрить Лидию Николаевну, у которой лица не было, но никакие слова не приходили на ум.
Вдруг раздался крик боли. Зять с тёщей одновременно вздрогнули. Женщина рванулась было к дверям палаты, но Гена придержал её за руку. Та беспомощно повиновалась, не выпуская своей руки из ладони Гены. Так они чувствовали взаимоподдержку. Через несколько минут появилась взбудораженная Мария Александровна. она сперва кинулась в другое крыло коридора, но, оглянувшись и увидев сваху с сыном, кинулась к ним. За ней появился степенный Аркадий Петрович. У него был такой вид, будто всё происходящее являлось делом житейским. Он пожал руку Гене, поздоровался с Лидией Николаевной и сел рядом с ней. Его жена же топталась на месте и осыпала остальных скороговоркой вопросов:
– Давно вы здесь? Что со Светой? Что говорят врачи? Надо срочно поговорить с ними и узнать, что происходит! Лида, у неё роды? Ох, бедняжка девочка, бежняжка! – тараторила женщина, не давая ответить.
–Маша, возьми хоть раз пример с мужа, помолчи 5 минут! – не выдержав, крикнула Лидия Николаевна. Сваха замолкла от неожиданности. Аркадий Петрович усмехнулся одним концом усов.
– Пойми, Лида, – начал мужчина, заступаясь за жену, – все мы по-разному выражаем свои эмоции. Расскажи, что случилось, будь добра.
Лидия Николаевна вкратце и без эмоций передала всю суть случившегося. Отец многозначительно посмотрел на сына. Поймав его взгляд, Гена залился краской и опустил голову.
Внезапно раздался голос акушерки: "Ну, давай, Светочка, тужься, головка показалась!" Гена подскочил. "Как? Уже? Так скоро?" – не мог поверить он. Мария Александровна с Лидией Николавеной как по команде подбежали к двери и впечатали лицо в стёкла. Аркадий Петрович повернул голову, прислушиваясь. Света начала кричать сильнее и протяжнее. Гена почувствовал, что сам сейчас родит. Мужчина не мог поверить, что вот через минуту совершится великое чудо рождения, и появится на свет его ребёнок. Он увидел, как мама с тёщей окончательно зашли в палату и, пребывая в странном состоянии, похожим на транс, пошёл за ними, но не успел ничего разглядеть,так как их выгнала медсестра.
– Ну, как она, как? – допытывался у женщин Гена.
– Лицо всё красное, мокрое, волосы спутались! Так зубы стиснула,что, кажется, они треснут! Ребёнка уже принимают. Головка маленькая такая, хрупкая! – рассказывала, не давая вставить слово Лидии Николаевне, Мария Александровна.
Раздался крик. Женщины сразу затихли. Он не принадлежал Свете, поднимался из слабой грудной клетки, из развернувшихся легких, в которые впервые попал воздух. Это был крик новорождённого, означающий, что малыш родился живым, отчёт его жизни начался.
Теперь уже бабушки верещали от восторга. "У нас внук родился!!!" – кричали они во весь голос, обнимаясь и целуясь. Аркадий Петрович подошёл к молодому отцу и крепко пожал ему руку, поздравляя. Гена был в шоке. "Неужели всё? – думал он. – Я стал отцом?" Мужчина не мог в это поверить. Совсем, казалось, недавно, он и мысли не имел о детях. А теперь будет растить и воспитывать собственного малыша. Осознание и радость подходили к нему медленными шагами. У Гены на лице, как и на лицах родителей, расплылась глупая улыбка до самых ушей. В это время из палаты вышел врач.
Что-то не так было с его лицом, поэтому вся компания сразу поникла. И действительно, оно не выражало ни малейшего проблеска радости за свершившееся событие, да и вообще никакой эмоции на нём нельзя было прочесть. Настороженная Мария Александровна сразу заподозрила неладное.
– Что случилось, доктор? – спросила она.
Врач оглядел их всех усталыми глазами и заговорил:
