и все это время Костя буквально проел мне плешь на прическе. Еще пару месяцев назад я думала, что самое страшное — это два урока математики подряд, но теперь поняла: с инструктажем по вождению от брата ничего не сравнится.
— Нажимать надо не сильно, но и не слабо. Легко, хорошо? Это тебе не велосипед, чтобы со всей дури… — продолжал повторять уже сотый раз одно и тоже Костя, без особого труда управляя моим подарком. Я сидела, крепко пристегнутая к переднему сиденью, и могла только наблюдать за тем, как МОЮ машину водят, а меня учат, словно первоклассницу, складывать один и один. — Тут лево, видишь? А вот тут право. А так ты включаешь поворотники. Центральная кнопка может бибикать. Просто так нажимать не рекомендую — раздаётся очень противный звук.
— Кость, я тебя придушу исключительно из-за большой любви к образовательной системе, — простонала я. — Хватит, я все помню! И представляешь, даже знаю, где лево, где право, и как просигналить!
— По накрашенным глазкам вижу: ты еще не до конца усвоила искусство вождения. А я пить собираюсь, причем отнюдь не баночку кваса, так что должен удостовериться: мое тело будет в целости и сохранности доставлено домой. Желательно в живом состоянии, — и брат продолжил сеанс экзекуции.
Я взвыла. Где можно купить пару литров качественного яда? Мне срочно надо!
Собираясь на вечеринку, я забыла про одну маленькую деталь, вольготно устроившуюся на одном из кресел в гостиной большого дома. Хотя, его едва ли назовешь маленьким — рост под метр девяносто и тело с развитой мускулатурой и широкими плечами, за которыми можно спрятаться от проблем… Тамиловой, например. Чем она и занималась: все пыталась залезть на Картера, как Тарзан на любимую пальму, забраться на шею и свесить ножки, тем самым отмечая свою победу. Отвратительное зрелище, правда. Настолько мерзкое, что мне захотелось развернуться и уйти.
Но мне ведь плевать? Плевать. Детские чувства отгорели свое и остались где-то там, в далеком прошлом.
Потому я улыбнулась и, не обращая внимания на Макса и его Тарзана (если честно, я уже не могла припомнить ее настоящее имя), направилась к друзьям Костика.
— О, Малая, — увидев меня, махнул на место рядом с собой Даня. — Иди к нам, мы как раз вспоминали тебя.
Удивленно приподняла бровь. Они меня вспоминали? Только не говорите, что…
— Как быстро проходит время, а ведь еще как будто бы вчера мы вместе гоняли в баскетбол, — беззлобно ухмыляясь, продолжил Даня.
— Прыгали через забор, — добавил Рома. — Хотя нет, стой, прыгала только ты. И почему, интересно?
— А как еще волшебно кукарекала! До сих пор песней звучит в моих ушах… — Саня весело рассмеялся.
— Ну ничего, я обновлю твой плейлист, Саш, — щедро пообещала я. — Вашей же преждевременной панихидой!
— Чьи похороны празднуем? — к нам присоединился Костя, от которого я сбежала раньше, чем он начал учить меня еще и парковаться.
— Их, — я беззастенчиво показала на парней пальцем. — Бедненькие, жизнь совсем уже невмочь. Память подводит, чувство самосохранения барахлит, почки…
— Эй, почки-то не трожь, — Даня любовно оглядел нескромные запасы водки, виски и коньяка, выложенные на широком столе. — Ну что, мужики, все в сборе? Можем начинать?
— Я не мужик, — напомнила я.
— Не придирайся к словам. И вообще, Малая, ты давно уже свой в доску парень.
— Ну, спасибо! — я попыталась состроить серьезное лицо, но улыбка то и дело мешала. — Значит, и мне можно с вами курить кальян?
И знаете, что мне ответили? Тупо послали на пять букв! То есть на кухню за соком и чем-нибудь вкусным и полезным. А брат насмешливо добавил, что курить мне можно, но через трубочку горячий чай.
Пожав плечами, я направилась в кухонную зону. Есть действительно хотелось. Но едва переступила порог помещения, замерла, сделала невольный шаг назад, но взгляда от крепкой спины и сильных пальцев, что держали сигарету, от которой исходил тонкая струйка густого дыма, отвести не смогла. Сигаретный дым, лёд и горечь. Вот он, запах моей первой любви и первой ненависти.
Макс Картер. Снова он. Мне начинает казаться, что жизнь жестко издевается надо мной, каждый раз сталкивая нас. Эй, Вселенная, хватит! Мы с ним частицы разных миров, одноименные заряды, планеты с разными орбитами.
— Что за дебильная привычка ходить за мной по пятам, Кэти? — он все также смотрел в открытое окно. — Не надоело? Я думал, что ты выросла из той… чепухи.
Ненавижу. Как же я его ненавижу! Только он может убивать одним лишь словом и разбивать на осколки ледяным презрением, что плескалось в его голубых глазах.
— Интересно, — я взяла эмоции под контроль, вошла в помещение и даже открыла холодильник, — а давно у тебя мания величия? Картер, милый, кухня в доме Дани — не твое личное пространство, так что не удивляйся, если в следующий раз сюда придет кто-то другой. Может, даже сам Даня. И его будешь обвинять в преследовании?
Макс не ответил. Всё так же неспешно затянулся и выдохнул в оконный проем густую струю дыма. Мне показалось, он вообще потерял интерес к моей персоне, поэтому я, особо не разглядывая, достала пакет какого-то сока из холодильника, после чего закрыла дверцу и вздрогнула, услышав:
— Даня не признавался мне в любви всякий раз, когда ему выпадала возможность поговорить.
Я зло сощурилась, но так и не посмотрела на Картера. Со стуком поставила тетрапак и полезла в шкафчик, чтобы достать стакан, но тот, как назло, оказался слишком глубоко в недрах мебельного изделия, чтобы я могла вытащить посуду без помощи табуретки. Только я всё равно потянулась, надеясь, что выйдет. Наверное, из чистого упрямства.
— Я была маленькой, глупой и слепой, — выдохнула зло, едва касаясь проклятого стакана кончиками пальцев. — Тебя ведь не за что любить. Холодный, как лягушка, и чёрствый, как сухарь, и…
— Чёрствый? — ровным тоном переспросил Макс.
— А ещё злой, — почему-то не унималась я.
Внезапно ощутила парня за своей спиной. Он буквально окутал крохотное пространство сигаретным дымом и давящей аурой. Мгновенно покрылась ненавистными мурашками, когда его дыхание коснулось затылка, а сильная рука вытянулась вдоль моей. Но в отличии от меня, Картер свободно достал стакан, совершенно меня не касаясь. Он протянул его мне, когда я резко развернулась и испуганно вжалась в столешницу кухонного гарнитура.
Сердце в этот миг колотилось, как сумасшедшее, разгоняя кровь по венам и сбивая дыхание.
— Разве я причинял тебе зло, Кэти?
Картер смотрел прямо, не скрывая своего равнодушия. Я знала, что ему плевать, что отвечу и отвечу ли вообще.
— Да ладно, — хмыкнула
