Постойте, товарищ...
Но мой кулак быстро нашел его челюсть правым прямым. Пусть тело до конца я не чувствовал, но силы удара хватило, чтобы уронить товарища — тут ведь главное точно влупить. Тело рухнуло на пол, я, переступив через гражданина, выскочил из ресторана, впечатлившись на несколько секунд открывшимся видом.
Дома постройки где-то этак середины 19 века, довольно неплохо реставрированные — деревянные окна, нигде не крошится кирпич, фундамент не заваливается, трещин нет... Наверное, так должен выглядеть исторический центр любого уважающего себя города. Хотя это я поторопился с суждением — стёкла третьего, последнего этажа, побиты, и стена разворочена, будто от попадания артиллерийского снаряда.
Неподалеку от ресторана стояла пролетка с лошадьми. Этакая вариация на тему кабриолета — телега с раскрывающейся крышей. Понимая, что на нетвердых ногах не получится ускользнуть от мента Ивана, я принял, на мой взгляд, единственно верное решение. Бросился к пролетке, запрыгнул внутрь. Внутри оказалась девушка в вечернем платье, на глаза спадала кружевная вуаль. Удивило, что она, как, впрочем, и кучер, спокойно отреагировала на появление нежданного гостя в моем лице. Я не успел рассыпаться в тысяче извинений, что причиняю неудобства прекрасной даме и порчу ей вечер, как она улыбнулась мне:
— Привет, Нафаня!
Глава 3
— И вам не болеть... — я прищурился, всматриваясь в лицо милой незнакомки за вуалью.
Знакомы, нет? Хотя понятно, что знакомы, раз девчонка мое имя знает. И так же понятно, что я (именно я, а не тот малахольный, в теле которого я оказался) вижу ее в первый раз. Видя мое смущение, девушка скомандовала экипажу ехать, а сама решила приоткрыть «завесу тайны», отодвинула вуаль. На меня смотрели с миловидного личика с чуть курносым носиком голубые глаза. Глубокие, что утонуть можно.
— Все косы твои, все бантики... Лиза? — посетила меня догадка, которую я озвучил, подмигнув девчонке.
На вид ей было лет восемнадцать, не больше. Она нахмурилась, увидев начавшую запекаться кровь у меня на виске. Стянула белоснежные перчатки с рук, залезла в ридикюль с крупной металлической застежкой, и, достав оттуда свернутый платочек с кружавчиками, потянулась к моему виску.
— Я же говорила, не связывайся с этими дураками, ну для чего... — она аккуратно промокнула кровь на моем виске. — Не дергайся, я тихонечко.
— Что эти придурки от меня хотят? — спросил я, желая как бы между прочим выяснить полную картину происходящего. — Я словно в девяностых очутился, стрельба, менты, рестораны...
— Девяностых? — Лиза приподняла бровь, явно не поняв смысла.
— Говорю, времена нынче лихие, — сообразив, что сболтнул лишнего, поправился я. — Почему они хотят меня убить?
— А ты будто не знаешь, — Лиза вздохнула и вытянула руку перед собой, на безымянном пальце красовалось кольцо, красивое и дорогое, с довольно крупненьким бриллиантом. — Я же говорила, что они узнают, Нафань, «Дева Мария» — самый известный экспонат Рабиновича.
— Ясно... — вон из-за чего весь сыр-бор, я, похоже, свистнул это кольцо в ювелирной лавке да и подарил его Лизе... лихо! Я попытался улыбнуться хоть уголками губ, чтобы как-то разрядить атмосферу, девчонка явно нервничала. — Тебе хоть кольцо-то нравится?
Лиза склонила голову на плечо.
— Ты у меня насколько смелый, настолько и глупый. Вот что бы произошло, не подъедь я раньше, чем договаривались? — она вздохнула, продолжая возиться с раной. — Не отвлекай-ка меня, это все надо обработать.
— Мы договаривались? — уточнил я.
Она зыркнула на меня так, будто я мелю чушь. Судя по всему, мы с ней что-то тут планировали, и мне действительно повезло, что девчонка подъехала раньше. Ну зашибись, хоть в чем-то должно везти. Помирать второй раз за день как-то совсем не хотелось.
Колечко девчонке явно нравилось, я видел, как блестели ее глаза. Об отношениях с теми упырями из ресторана, почти продырявившими мне башку из нагана, я спросил не случайно. Для себя следовало определиться, в чем соль этого странного попадания в неизвестный мне мир. Бегать я не привык. Надо выяснить, как говорят в криминальной среде, выходцами из которой были те ребята: за кем косяк? Либо я «сам дурак», либо придется пояснять парням, что они не правы. Найти доходчивый способ.
Сон, однако, был невнятный, половина воспоминаний как будто стерлась, и я оказался в самое сердце движа, понятия не имея, что там было в начале и откуда у неприязни бандюков росли ноги. Может, я все-так просто пересмотрел Гая Ричи, где история начиналась практически с конца?!
Только вот у Гая все герои крутые, как вареные яйца, и опасные ублюдки. А я, блин, какой-то гоголь-моголь в собственном сне, не вашим и не нашим — чистый лопух. Одет бог знает как, не то что не модно, а чуть ли не в рванье, занимаюсь какими-то мутными делами без всякой перспективы, да и фактурой — не Добрыня.
Но чем дольше я пребывал в этом сне, тем больше воспоминаний всплывало обо мне нынешнем. Вот и сейчас я припомнил, что ситуация с налетом вышла некрасивая. Я, судя по всему, прикарманил кольцо, красующееся теперь на тонкой ручке красавицы Лизаветы, из общего, за что и получил пулю. Кстати, неудивительно, что с такой внешностью я даже в собственном сне ходил в воровайках — мелких, то есть, ворах, которых разве что ноги кормят — и «сурьезные пацаны» меня сторонились. Нафаня «косяк на косяке», услужливо подсказала память мнение обо мне пацанов. Интересная такая память, прямо цитатами шпарит, и где только их берет, вот это воображение!
Итак, задание обчистить ювелирную лавку некого Рабиновича, как условие вступления в ряды банды, я с треском провалил. Похоже, вместо того я ментов по следу на банду вывел, да еще эту редкую «Деву Марию» прикарманил. Блин, надо же так назвать кольцо! Как-то неудобно даже. Зато девчонкам я явно нравился, Лизка, жеманница, смотрела на меня с обожанием, как верный ретривер на хозяина. Но ведь тот милиционер что-то говорил про Мурку, правда, ее лицо я никак не мог припомнить, как и кто она такая в принципе...
Размышляя, я терпеливо дожидался, когда Лизавета закончит с раной. Пролетка тем временем, ощутимо дернувшись, остановилась, и кучер сообщил, что мы на месте. С повозки было слезать примерно так же удобно, как с двухсотого «Крузера». Одной ногой я едва не наступил в лепешку, наш вороной успел отметиться, заминировав проезжую часть. На цыпочках обойдя повозку, я открыл
