Книга Последний президент - Михаил Голицын

Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34

МЧС день и ночь обрабатывали города и посёлки, к ним подключилась армия и вся муниципальная техника; в городах оборудовали специальные боксы для заражённых, медикаментов было в изобилии. Чтобы не допустить инфекцию, трупы кремировали, запретив захоронение в привычном понимании этого слова.

Лазарев ежедневно докладывал о ситуации в изолированных районах. Иногда даже казалось, что всё меняется в положительную сторону: уменьшалось количество заболевших, при этом были и выздоровевшие, смертность была ниже, чем в мире. Но потом был опять всплеск заболевших, новые и новые. Карта районов постепенно стала напоминать новогоднюю ёлку, всё меньше и меньше оставалось мест, где бы не горел маяк, извещающий о заражённости.

Сравнение с ёлкой было очень кстати, потому что декабрь перешагнул за свой экватор, зима накрыла всю Россию, и весь мир.

«Мир». Слово это сейчас звучало даже как-то странно. Когда Голицын слышал его, в голове возникали ассоциации с детским атласом, на котором возле каждой страны были нарисованы человечки, одетые в национальные одежды. А потом появлялось осознание того, что большая часть стран так и останется только в истории и на картах, вся цивилизация на их территории исчезнет под натиском растительного мира, исчезнет их культура и самобытность, язык и отличительные признаки. Кто же останется в этом мире?

Он поднял доклады по обстановке в мире. Листая их, Голицын отчётливо осознавал, что на планете жизнь осталась только в таких резервациях как Россия. США, Канада и Исландия создали у себя небольшие поселения, отгороженные заграждениями. Там ещё была жизнь, ещё жизнь сохранилась в отдалённых и малонаселённых посёлках, наверное, Африка со своим полупервобытным укладом сохранила племена, возможно Азия и труднодоступные места в Южной Америке. Но это лишь крохи от того населения, которое было. Спутники показывали, что кое-где есть жизнь, но большая часть стран стала пустошью. Даже на подступах к границам России людей стало меньше: кто-то умер, кто-то погиб при попытках пересечь границу, кто-то, осознав, что за стену им не пройти, ушёл в другом направлении.

До января ещё удавалось сдерживать болезнь в изолированных областях, но потом она всё же прорвалась. В один день поступили тревожные новости из Хабаровска, Новосибирска и Омска. На следующий день заражения чумой подтвердились в этих городах. Провести изоляцию и этих областей уже не хватало времени и сил. Чтобы хоть как-то уменьшить распространение болезни, пришлось в срочном выпуске новостей обратиться к населению.

Был риск паники, но и молчать было опасно, поэтому Голицын в своём выступлении рассказал о ситуации, которая сложилась в регионах, при этом успокоил граждан, пояснив, что медикаментов и продовольствия хватает, назвал количество выздоровевших, не уточняя процентное соотношение с умершими, людям было ни к чему знать, что 65 % не могут перебороть болезнь. Так же он призвал всех меньше контактировать с окружающими, использовать средства индивидуальной защиты, находится дома и при появлении симптомов обращаться в больницу. Чтобы хоть как-то поддержать людей, Голицын подтвердил слух о том, что Россия разработала курс лечения от лёгочной чумы, этим и обуславливается смертность меньше чем во всём мире. До этого, Минздраву было дано указание о лечении чумы новым антибиотиком, гибридного происхождения. Его эффективность не была доказана, но эффект «плацебо» тут работал на отлично. Да и все НИИ трудились не покладая рук, стараясь найти лекарство от этой болезни. Оставалось уповать на русский «авось», который неоднократно помогал стране.

7.

К февралю заболевшие были уже во всех регионах России, но при этом массовой заболеваемости ещё не наблюдалось. Население старалось выполнять профилактические меры, что способствовало борьбе с чумой.

23 февраля Голицын встречал, как и остальные праздники на работе в своём кабинет, с чашкой кофе, сигарой и кипой бумаг на столе. За это время он заметно постарел, прибавилось морщин и седины, во всём остальном это оставался тот же лидер, выстроивший когда-то сильную империю, империю, внутрь которой всё-таки пробралась болезнь. Каждый день приносил новые сводки по больным, смертность удалось снизить до 60 %, выздоровевшие хоть и были сильно изнеможены, но повторно чумой не заражались. Почему так происходило никто объяснить не мог, но главное было, что чума не мутировала.

В кабинет без стука вошёл Молотов, отодвинув стул, сел напротив Голицына. Зная Молотова не первое десятилетие, Голицын понимал, что такое поведение — знак плохих новостей.

— Не томи, Валентин Михайлович, вижу, что принёс дурную весть.

— Дурную, Михаил Владимирович, дурную. — Молотов положил руки на стол. — Поступило сообщение с Белоярскай атомной станции, процент больных, работающих на станции достиг восьмидесяти.

Молотов замолчал и смотрел на Голицына, а тот на него.

— Мы же уже обсуждали с тобой возможность такого поворота событий, — Голицын затянулся сигарой. — Мы не можем допустить взрыв станции. В течении часа станцию нужно отправить на автоматическую остановку своей деятельности, а регионы, которую она питала переключать на соседние станции: Балаковскую и Сибирскую. И направь специалистов проконтролировать, что дистанционно удалось ввести станцию в состояние автономной остановки и консервации.

— Это первая ласточка, ты же понимаешь? — Молотов пристально смотрел в глаза Голицыну.

— Понимаю, держи руку на пульсе. Лучше мы остановим все опасные объекты, чем допустим аварии.

— Сейчас мы не сможем заменить АЭС и ГЭС альтернативными источниками, а когда население лишиться энергии, мы получим много недовольных, ничем не занятых людей, а это чревато последствиями.

— А что ты предлагаешь?

— Дистанционное управление объектами жизнедеятельности. Всеми АЭС и ГРЭС.

— Если никто не будет контролировать система сдаст сбой. И одного из десяти хватит нам, чтобы получить техногенную катастрофу. Нет, Валентин, будем останавливать, если количество заболевших сотрудников достигнет восьмидесяти процентов.

— Как скажешь. Не буду спорить, ты президент, тебе и решать.

Молотов встал, задвинул стул.

— Как думаешь, сможет устоять страна? — Спросил он неожиданно.

— Важно, чтобы были те, кто смогут её возродить после этого испытания. В том виде, в котором мы знаем Россию, она уже не будет, нам надо постараться поднять её быстрее чем другие страны.

— Да, ты прав. Нам нужна стратегия развитии после чумы. — Молотов задумчиво посмотрел в сторону, после чего пошёл к двери.

Голицын допил кофе и подошёл к окну. Молотов был прав, он президент, и нести всю ответственность только ему.

Следующие дни несли дурные вести одну за одной, количество больных увеличивалось, смертность держалась на пороге 60 %, часть производств, в которых не было необходимости на данный момент пришлось остановить, остальные работали, школы и детские сады закрыли, закрыли все места массового пребывания людей. В городах ситуация было гораздо хуже, в мелких деревнях и сёлах людей заражалось гораздо меньше. Как ни странно, но население

Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34