Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
он вызывал аллергию, и их решили убрать из двора. Во дворе посветлело, но свежие, а потом потемневшие пни вызывали у меня горечь, и она не проходила.
Из детских приспособлений во дворе была площадка для игр с мячом, а за ней, чуть дальше от дома, была песочница. В ней мы игрались малышней. В более сознательном возрасте она потеряла для нас актуальность. Помню только один случай, когда мы проводили кулинарный эксперимент в песочнице. Разожгли костер (у всех были газовые плиты, и дети могли принести спички из дома) и накрыли его покрышкой от мотора, которая представляла собой жестяной купол с дыркой для дыма. Жесть быстро нагревалась. Я из дома принесла яйцо, которое на моих глазах превратилось из жидкого желе в яичницу на принесенной из дома же игрушечной сковородке, поставленной на жестянку. Денатурация белка при воздействии высокой температуры произвела неизгладимое впечатление — намного большее, чем последующие уроки физики в школе. Одно дело песочница, а другое — школа.
Рядом с песочницей был турник. Я не воспринимала его как спортивный снаряд, потому что на нем всегда выбивали ковры. Утро в субботу или воскресенье часто начиналось со звонких, как удары гонга, хлопков выбиваемого ковра, которые благодаря звуковому колодцу отбивались в ушах у каждого. Но это был спортивный снаряд! Когда ковров не было, я вращалась на нем благодаря своему железному прессу с легкостью!
В самом дальнем конце двора, на выезде из ворот, стояли мусорные баки, и туда надо было выносить мусорное ведро. Это всегда было неприятное занятие, ведро ведь тяжелое и нести далеко.
У нас мусорное ведро было переходящей эстафетой. Мама часто вручала ведро в руки, когда только ты заходишь в дом и не успеваешь сообразить от неожиданности. Та же участь постигала неподозревающих подвоха гостей. Моя мама была раскрепощенная насчет мусора и не гнушалась посторонними.
Мусорные баки воняли, особенно летом, и я был рада, что они находятся подальше от нашего дома.
Друзья
Главное в играх во дворе — это друзья. Во дворе у нас была девочковая компания. Мальчиков было много, и те на несколько лет старше. Они успели закончить школу и исчезнуть со двора, когда мы пошли в школу.
Главная подруга — Вита Пушкарева — жила в доме, перпендикулярном нашему. Он был более новый, с видом на театр. В их семье было всё идеально (по моим представлениям). У нее были любящие родители, особенно папа, который ее обожал и баловал, и бабушка, которая тоже была добра и всегда досягаема, когда родители на работе. Большая красивая квартира и отдельная комната. Вита хорошо шила, мы учились шить одновременно, и это был совместный интерес. Ее наставниками были мама и бабушка, и она преуспела в этом деле, всегда поражала меня своими шедеврами. У нее всё получалось намного лучше, чем у меня. Но и проекты мои были всегда большей сложности. Мое умение за фантазией не поспевало.
Вита читала правильные книжки и занималась правильными вещами. Но что-то в ней всё время было мимо. Это проявилось позже, а в юном возрасте рядом с ней было хорошо. Бабушка Виты была «дореволюционной». Лет в 12 она показывала нам свою выпускную черно-белую фотографию начала века. Учебное заведение было чем-то вроде Смольного института благородных девиц. С карточки на нас смотрели лица строгих классических красавиц. Бабушка критиковала наши круглые носы и лица в сравнении с утонченными чертами ее подруг. (Бабушки в момент моего детства не страдали политкорректностью.)
У Виты всё было прекрасно до 12 лет, пока, совершенно внезапно, родители не завели ей сестру. Это была неожиданная беременность. Вита превратилась из принцессы в практически Золушку, хоть малышку Ирочку она очень любила.
С Витой мы играли на улице часами. Организация досуга зиждилась на личной инициативе. Обычной практикой было идти в дом друзей и вежливо просить родителей выпустить их чадо, если изначально двор был пуст или нужен был еще человечек для игры. Работало почти всегда. Иногда ребенка выпускали через время. Или, если игра не окончена, а кого-то уже зовут домой, делегация детей являлась на порог и просила продлить время. Нам доверяли, условием было оставаться во дворе.
Игры были с чем-то, ситуативные, пока не находили что-то, во что всем хотелось играть. Прыгали в классики, на скакалке, играли в бадминтон, крутили обручи. Также были классические прятки и более сложная, долгая командная игра, предполагающая много игроков — «Казаки-разбойники». Эта игра не нравилась родителям, так как мы, войдя в азарт, убегали за пределы двора.
Были и отчаянные проекты, типа похода в бомбоубежище. Вентиляционная башенка возле дома манила железной лесенкой, уводящей вниз в колодец, и маленьким размером, сделанным как бы специально для детей. Бомбоубежище, думаю, было оборудовано в 60-е годы как подготовка к угрозе нейтронной бомбы. Устоять перед соблазном исследовать запретное/секретное помещение было сложно. И как-то раз группа из 5–6 детей собралась на это опасное предприятие. Из дома стащили спички и маленькие свечки для дней рождения — что-то нужно было для освещения. Колодец и туннель даже на пике дня были темными, сырыми и прохладными.
Дверцы входа-выхода — настежь. Одна опасность — родители увидят экспедицию из окна, но обошлось. Группа детей при свете дня телепортировалась в темный колодец. Лестница резала пальцы и была неудобной. Колодец метров через пять переходил в шахту туннеля, в которой дети могли пройти, только очень пригнувшись, а взрослому пришлось бы ползти на четвереньках.
Поверхность, по которой мы шли, была подозрительно липкой и грязной, еле угадывалась во тьме — наши свечки помогали мало. Крайне неприятное путешествие все же закончилось, и мы вышли к незапертой двери, которая вела в полноценную большую комнату, а за ней еще несколько. Нащупали выключатель, и появился свет, который опять восстановил уверенность и порядок в мире. Стены были увешаны инструкциями с картинками, общее впечатление от которых было — как от красного света светофора, просто красная краска доминировала. На столе в ряд лежали противогазы. Плакаты все были в классическом советском стиле, типа: «Ты записался в добровольцы?»
Было ощущение, что мы на уроке обороны в школе, хотя на тот момент еще не было таких уроков. И хотелось оттуда сделать ноги. Помещение жилое, но от него веяло неприятностями.
Отправились в обратный путь в темноте, так как свечки уже успели сгореть. Они были маленькие и тоненькие. В темноте пробираться по туннельчику было еще противнее и хотелось плакать. Я не могла дождаться выхода в светлое тепло дня. Наверху во
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
