Да кто мне поверит! И даже если поверят, то просто решат, что легко вас перестреляют. Велика важность – волки!» Громадный серый волк смотрел на глупого Петю и слова человека иссыхались, как шагреневая кожа, они теряли убедительность и силу под этим взглядом. «Мы будем убивать. Всех. Пока не поймёте. Скажи им это». Это был беспрекословный приказ. «Скажу, пусть меня в психушку упекут, но скажу, я скажу, мне что жалко – волки будут убивать всех! Всё понятно, как же иначе, стройке каюк и вся недолга!» – пообещал Петя, незаметно для самого себя моргнул и волки исчезли. Оба два.
Подготовленные люди могут встать из положения лежа одним движением тела. А Петя очень медленно и деликатно приблизил к своим губам бутылочку пива и сделал глоток, потом так же тихонько он начал подниматься, допил бутылку и разбил её о металлическую часть скамейки. Пусть теперь волки побегают по осколкам. Глупость, конечно, они же не такие дураки, чтобы вернуться на место очередного контакта. Седых отряхнулся и двинулся по аллее к выходу из такого для него сейчас горького парка. Спрашивать у мамочек, не видели ли они двух больших волков, было так же глупо, как бить бутылку. Мальцы в колясках также не могли помочь. Придя домой, он сел за комп, благо Веста работала в фотостудии и машину не нужно было отжимать (давно пора купить второй комп, но не сейчас, не сейчас…), Седых что-то шептал про себя, отбивал ритм и печатал. Песня родилась за час и за два подхода к холодильнику, где охлаждалась бутылочка водочки. Градус повышать можно. И песню написать можно. Он разослал слова вКонтакте всем участникам группы Сorner. Песня, цепляющая, как укус – вожак стаи настиг оленя, прыгнул и вцепился зубами в шею… Название соответствовало: «Волки!»
Очень скоро весь Приозёрск слушал по радио, в своих смартфонах, на магнитолах или за компьютерами новый хит, его даже федеральные радиостанции поставили в ротацию. Вот тогда – на пике – Петя и написал пост в социальной сети. За него придется отвечать, но позже, а пока на его страничке появилось обращение:
Друзья! Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти, чтобы ни говорили злые языки, у меня не белая горячка. Рассказываю всё, как было, без прикрас. Когда закладывался камень в основание нового химзавода ко мне в лесу подошёл громадный серый волк и вышел на контакт, разумеется, он не говорил человеческим языком, общались телепатически. И волк сказал мне: «Это земля наша» (та территория, на которой хотят построить химкомбинат) А потом уже в нашем парке Горького то же волк сказал, что они будут убивать. Всех. Пока мы – люди – не поймем. И что я должен донести эту информацию до людей. Ещё раз, это был не сон и не глюк. Настоящий волк, даже два (самец и самка, самец законтачился со мной, а самка просто стояла рядом). Если мне померещилось, пусть мной займутся психиатры. Но если всё это правда, то кровь строителей комбината будет на руках тех, кто не внял предупреждению волков. Пока не поздно – остановите стройку!
P.S. Отправляюсь к своему знакомому доктору-мозгоправу Александру Демидову на обследование. О результатах доложу.
Конечно, начались подколы, конечно припомнили белочку (белую горячку), всяк встречный-поперечный, который Петю как следует и не знал, мнил себя экспертом и ставил Седых диагноз. Тут пришла Веста, потёрлась носиком о щёку и спросила:
– Что делаешь?
– Слушай, прочти вот это, а потом скажи своё мнение.
Веста стала читать. Никогда Пете не было так боязно за своё будущее. Нельзя, чтобы близкий человек тебя терпел из жалости. А без Весты… без неё жизни не было… секунды текли и текли, Петя накручивал себя и накручивал и чуть не перегорел… И тут страхи Седых провалились в тартарары.
– Ура, ты вступил в контакт! – завопила Веста, прыгнула на Петю и обняла его всеми конечностями и присосалась к губам и целовала куда ни попадя. – А я говорила!
Что говорила, узнали много позже после спонтанного секса на диване-полу-столу-и-снова-диване.
– А что ты говорила?
– Да ты разве не помнишь? Когда я ауру определяла по методу Маитзи, тогда и выяснила, что у тебя предрасположенность к контактам третьего рода!
Петя считал, что самое главное написано в Новом завете: возлюби Бога и возлюби ближнего, как самого себя. И всё. Всякая эзотерика – побоку. Но теперь, когда Веста не погнала его ссаной тряпкой из их квартиры, как окончательно ополоумевшего и допившегося до умопомрачения субъекта, а даже наоборот обняла и приняла таким, какой он есть… в общем, в этих пергаментах из разряда «не для всех» могла быть какая-то крупица здравого смысла. От полноты чувств Петя стал носить Весту на руках. И петь. Так они кружились и пели и смеялись. Рай в отдельно взятой квартире. Толстой утверждал, что все счастливые пары счастливы одинаково. С классиком можно поспорить. Но зачем? Если носишь любимую на руках не до опровержения прописных истин от седых старцев.
Не откладывая неприятное дело в долгий ящик, Седых отправился к доктору-мозгоправу. Вот и кабинет Александра Демидова, хозяин в белом халате, крепкий, как танк Т-34, и спокойный, как тигровый питон Каа. Когда Александр понял, что к нему пришли не пить, а проходить обследование, он достал блокнот, взял ручку и с абсолютно серьёзным видом, который не изобразит и народный артист, спросил:
– Ваше ФИО.
– Пётр Николаевич Седых.
– Сколько полных лет?
– Тридцать восемь.
– На что жалуетесь?
– Волков вижу.
– Где, когда, при каких обстоятельствах?
– В первый раз на месте будущего химзавода, когда там капсулу закладывали.
– В лесу?
– Да.
– Ну это нормально, у нас водятся волки.
– Но это не обычный волк, он говорил со мной.
– По-русски?
– Да.
– И букву «рэ» выговаривал?
– Он не говорил, а общался телепатически.
– М-м-м, как интересно, – Александр записывал. – И что сказал?
– Что это земля наша. То есть ихняя, волчья то бишь.
– Замечательно!
– Что замечательно?
– Не отвлекайтесь. Употребляли ли вы перед этим вашим… контактом, спиртные напитки?
– Да.
– Сколько?
– Пару рюмок коньяка. Три… три рюмки.
– А если перевести в граммы?
– Сто пятьдесят.
– Продолжайте.
– Это всё по первому контакту.
– Так был ещё второй?
– Да.
– Как интересно! Где, когда?
– В парке Горького. Вчера.
– В нашем Приозёрском пэ-гэ?
– Да.
– Фантастика! – за это слово Демидова, потомка ещё тех Демидовых, хотелось задушить. – Волк был тот же самый?
– Да. И ещё один, точнее одна. Волчица.
– Она тоже говорила?
– Нет, просто стояла. Говорил только волк.
– Телепатически?
