отправилась спать.
С утра она улыбалась, накрывала на стол и с улыбкой рассказывала, что после вчерашнего праздника виноделы схватились за голову, подсчитав оставшиеся кувшины, но глаза ее были полны тоски. Эрфиан старался не встречаться с ней взглядом. Уж лучше бы он ушел сегодня. Злые боги во сне нашептали ему что-то на ухо: он решил задержаться и побывать на церемонии смены главного воина. Хотел увидеть, как Царсина отбирает клинки у его обидчика, Жреца Аднана? Но с чего бы? О брате Жрицы Эрфиан давно не слышал, не встречался с ним последние три луны. А об обиде, если таковая и была, и думать забыл.
И уж лучше бы Царсина прилюдно отобрала у Аднана клинки. Потому что увиденное не укладывалось у Эрфиана в голове, хотя он думал только об этом.
В первых двух поединках Жрица одержала верх над соперниками без труда, и, как могло показаться, не устала, несмотря на изнуряющую жару и облачение воина. Решающим должен был оказаться третий поединок. Царсина ждала. Влажные волосы, выбившиеся из-под обруча, облепили ее лоб, щеки порозовели. Взгляд янтарных глаз был решительным и твердым. Она ни на мгновение не сомневалась в том, что победит. Она была прекрасна. Эрфиан, сидевший на траве рядом с отцом, смотрел на нее, затаив дыхание. Как счастлив будет тот, кто назовет ее своей Жрицей… только приручить не сможет. Она создана не для того, чтобы покоряться, а для того, чтобы покорять. Так, как когда-то поступила с его настоящим отцом. Пусть и на одну ночь.
Мать Царсины дважды спросила, кто хочет сразиться за обруч главного воина, и уже открыла рот для того, чтобы спросить в третий раз, но не успела. Со своего места поднялась Неферу — та самая, за которую когда-то вступился Эрфиан.
— Я хочу сразиться.
Жрица оглядела соперницу с головы до ног и улыбнулась.
— Ты намеренно ждала третьего поединка, первый воин Неферу? Первых двух соперников я оставила в живых, а тебя должна убить.
— Начнем и посмотрим, на чьей стороне будут боги, моя Жрица.
Царсина повернулась к матери и поклонилась. Эдна кивнула, перебирая в руках кубок с вином.
— Начнем, моя Жрица, — улыбнулась Неферу.
— Начнем.
Вопреки ожиданиям, Царсина не потянулась за оружием. Она завела руку за спину и достала знакомый Эрфиану хлыст. Но знакомый ли? Он знал, что воины используют боевую магию, а Жрецы владеют ей в совершенстве, но ему еще не приходилось видеть это воочию. Жрица выбросила вперед руку. Неферу отшатнулась и замерла, непонимающе глядя на соперницу: она ожидала удара, но хлыст растворился в горячем воздухе. Эльфийка отступила на пару шагов, пытаясь понять, что происходит, напряженная, как тетива лука, сжимающая рукояти клинков с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
— Нападай, первый воин Неферу, — подбодрила ее Царсина. — Я видела тебя в бою. Знаю, что ты хороша.
Глаза эльфийки вспыхнули. Она повернулась к Жрице спиной, медленно обошла поляну по кругу, после чего резко обернулась, сделала несколько быстрых пружинистых шагов и, оттолкнувшись от земли, поднялась в воздух в прыжке, таком высоком, каких Эрфиан еще не видел, хотя не раз наблюдал за воинами во время их занятий. За прыжком следовал удар, уклониться от которого не могло даже обращенное существо, но Царсине это удалось. Она выбросила вперед руку, и хлыст появился снова — на этот раз, из воздуха. Эльфы ахнули от изумления. Хлыст обвил шею Неферу и увлек вниз. Она упала на спину, попыталась подняться, но Жрица уже была рядом и поставила ногу сопернице на грудь. Эльфийка попыталась вдохнуть, закашлялась, протянула руку к одному из клинков, которые обронила при падении, и бессильно застонала — он лежал слишком далеко.
— Решение твое, дитя, — ответила Эдна на невысказанный вопрос дочери.
Царсина достала из-за пояса кинжал и наклонилась к эльфийке.
— Мне жаль тебя убивать, первый воин Неферу. Несмотря на твой дерзкий язык.
Сил смотреть на то, что происходило дальше, у Эрфиана не было. Желания оставаться в деревне — тоже, а желания приходить на праздничный пир — и подавно. Как бы Царсина ни убила Неферу — конечно же, перерезала горло — ему не хотелось об этом думать. Она обманула ее! Кто может сравниться с янтарной Жрицей, если она использует боевую магию?.. Разве в этом суть поединка? А если так, то почему Эдна не передала Царсине обруч без сражений и церемоний? Они решили, что эльфы в деревне заскучали без убийств?
В размышлениях Эрфиан провел оставшуюся часть дня. Он бродил по лесу, стрелял из лука, метал кинжал, лакомился ягодами и орехами, даже искупался в озере, но ни разу не присел отдохнуть. Он с удовольствием провел бы здесь всю ночь, но усталость давала о себе знать, становилось холодно, а горячая еда, приготовленная матерью, не сравнится с дарами леса.
В деревне Эрфиан появился к полуночи. Мать спала, девочки тоже видели девятый сон, а отец сидел возле догорающего шатра и точил клинки. Сидел не один, а в компании Царсины. Увидев ее, Эрфиан остановился, как вкопанный, и принялся было прикидывать, удастся ли прошмыгнуть в шатер незамеченным, но Жрица подняла голову и сделала ему приглашающий жест.
— Вот и твой сын, Хаддат, — сказала она. — Он упражнялся в стрельбе в лесу. Мальчик стал взрослым и способен за себя постоять. Встреться он с вампиром — задал бы тому такого жару, что бедняга больше не приблизился бы к нашим землям.
— Почему ты не пришел на пир, Эрфиан?
Отец хмурился и говорил непривычно строгим тоном.
— Я хотел побыть один.
Царсина поднялась.
— Я искала тебя, — обратилась она к Эрфиану. — Я хочу поговорить с тобой вдали от чужих ушей.
— Не смею отказать, моя Жрица.
В шатре Царсины не было ни пушистых ковров, ни шелковых подушек, ни ваз из золота, серебра и янтаря. Только соломенные циновки, одна из которых служила кроватью, и широкий плоский камень, заменявший стол.
— Какое вино ты пьешь, Эрфиан?
— Я выпью воды, моя Жрица.
— Надеюсь, от фруктов ты не откажешься?
— Не откажусь, моя Жрица.
Царсина устроилась на циновке возле камня и кивнула, приглашая Эрфиана сесть напротив. Помедлив, он опустился на землю. Зачем она его позвала? О чем ей с ним говорить?.. Он изо всех сил старался делать вид, что спокоен, но сердце стучало так громко, что Жрица просто не могла не слышать. Впрочем,
