по возможностям любому своему сверстнику. Меня можно вырубить, ударив по затылку, и заставить согнуться от боли, пнув в живот или между ног. Но! Это если я не буду готов к удару. В противном случае, я могу (в теории) нарастить в месте удара броню, причем моментально.
Только вот как это делать — этого ученый не сказал. Мне предстояло научится этому самостоятельно. В тренировочном лагере для сверхов, спрятанному где-то в сибирской тайге. Под руководством опытных инструкторов, которые помогут раскрыться моему потенциалу.
За этими мыслями, я и не заметил, как добрался до дома. Остановился перед калиткой, не решаясь войти. Глупость, если подумать! Зоя Витальевна мне, старику в теле молодого мужчины, не родная мать, а я волнуюсь, словно бы наше биологическое родство что-то меняет. Как она примет блудного сына, который не успев получить сверхспособности, тут же влез в самую гущу бандитских и шпионских разборок? И как отреагирует, когда скажу, что уже через два дня мне нужно снова улетать на полгода?
Волков сказал, что матери позвонили, и предупредили обо мне. Без подробностей, но с оговоркой, что "сын ваш, Зоя Витальевна, очень помог следствию". Так что она сейчас сидит и ждет меня. Точно не спит. А я не решаюсь войти.
Не без труда поборов эту непонятную робость, я толкнул калитку и вошел во двор. Дверь в дом поменяли, но так и оставляли не запертой — заходи, кто хочет. Это я и сделал, сразу же оказавшись в залитой светом прихожей. А миг спустя — в объятиях маленькой женщины.
— Весь в отца. — через несколько минут после встречи, я уже был усажен за стол, а Зоя Витальевна призраком металась по кухне, собирая что-то, чем можно накормить молодой растущий сверхорганизм. — Тот тоже постоянно влипал в неприятности! Чудо, что дожил до сорока и сына успел вырастить!
Отец у Виктора был профессиональным военным — это я от мамы узнал. Погиб на задании, в какой-то стране третьего мира, где военные специалисты Советского Союза боролись с влиянием Британии. Произошло это уже пять лет назад, поэтому говорила о муже Зоя Витальевна без боли в голосе.
— Мам! — против воли вырвалось у меня сыновье-возмущенное. — Я, как будто специально!
— А он тоже не специально! — передо мной появилась тарелка с нарезанным сыром, мясом и овощами, которой я тут же занялся. — Вообще не специально! Но там, где другой бы прошел спокойно, Виктор обязательно либо хулиганов встретит, либо собаку, тонущую в пруду. Наследственность, ничего не попишешь.
Она суетилась, скрывая за этим радость от встречи и боль грядущего расставания. О том, что мне нужно лететь в Сибирь, я сказал почти сразу, как в дом вошел.
— Лена заходила, кстати. — сменила она тему.
Странно, но как только она произнесла это имя, в голове моей возник не образ студентки, красавицы и комсомолки, которая должна была дождаться парня из армии, а немецкой разведчицы Хелены. На которую я, как ни удивительно, запал.
— Угу. — промычал я в ответ. — Видел ее.
— И что?
— В смысле?
— Вы точно расстались?
— Мам, давай вот без этого! Да, расстались и сходится не собираемся. И вообще, закрыли эту тему.
Еще некоторое время поговорив с мамой, я сытый и довольный, отправился спать. А наутро обнаружил на своей "польке" сообщение от немки. Хелена предлагала встретиться в районе обеда, и поговорить.
Уж не знаю, гормоны ли это молодого тела, или я и в прошлой жизни, дожив до седин, был влюбчивым дураком, но читая написанные девушкой слова, я почему-то чувствовал себя страшно довольным. От того, что понимал, раз она пригласила на встречу, я тоже интересен ей. Считай она меня просто контактом, одним из людей, с которых ее свела служба, этого сообщения бы не была.
В общем, я написал ей в ответ, что согласен. И в качестве места встречи предложил то кафе, где у нас было свидание.
На завтрак мама напекла оладьей, которых я умял, наверное с десяток. Со сметаной, да с абрикосовым вареньем — чудо просто! Заодно обсудил с Зоей Витальевной программу оставшихся мне двух дней "на свободе". Под конец, я сказал, что в двенадцать у меня встреча.
— С девушкой? — каким-то незадокументировнным женским чутьем мама сообразила, что иду я не с друзьями пиво пить. А может лицо у меня было слишком довольное.
— Ага.
— И когда только успел?! — всплеснула она руками.
Лицо у женщины было осуждающим, но тон при этом — гордый. Мама, одно слово.
— Но вечером — ужинаем дома. — заявила она. — Впрочем, если хочешь ее привести…
— Не уверен, что она захочет. Там… сложно все.
Объяснять этой милой женщине, что у меня странным образом закрутился роман с агентом разведки другой страны (пусть бы и дружественной), я не собирался. Она, впрочем, особо и не выспрашивала.
Хелена пришла на встречу в том же образе, в котором я увидел ее впервые. Легкое летнее платье, роскошные черные волосы, неуверенная улыбка на лице при моем появлении.
Я решил, что играть в оскорбленную невинность не буду. То есть настоящий Виктор, который с девушкой порвал, потому что она его из армии не дождалась, уйдя на комсомольскую стройку, именно так бы и сделал. Сидел бы надутый, если бы вообще явился. Но мне особой надобности изображать обидчивого молодого человека уже не было.
— Привет! — я сел напротив нее. — Рад тебя видеть.
— Вчера мне так не показалось. — она хмыкнула, намекая, что во время нашей последней встречи, я ее матом обложил и отправил в известном каждому русскому направлении.
— Стресс. Прости. — пожал я плечами. — Не ожидал, знаешь ли, что моя подруга окажется германской контрразведчицей.
— Ты тоже не сразу мне открылся. — произнесла она. — И ты прости. Но я не могла…
— Хелена, мне вчера твой коллега все объяснил. Зла не держу…
— Но?
— А ты уверена, что тут есть "но"?
— Я неплохо знаю русский, чтобы почувствовать некую недосказанность.
Теперь уже я хмыкнул.
— Но я не знаю, как тебя с собой вести дальше. — сказал честно. — Просто не понимаю и все.
Она смущенно улыбнулась. Не знаю, насколько все это было игрой, но выглядело чертовски мило. У Хелены была светлая кожа, поэтому румянец проявлялся очень заметно.
— Задаешься вопросом, кто мы друг другу
