– как всегда успокаивал. Как в детстве, когда она потеряла свою дурацкую куклу… Как после первого убитого кролика, когда отец приучал нас к крови. И как после расставания с тем придурком из её класса, которому я потом сломал нос… – Лена, слушай! Отец сказал – если поймают, найти друг друга. Я найду, клянусь! Найду тебя!
– Макс, – всхлипнула она. – А если он умер? Если папу убили? Он не говорил про себя. Только…
– Про маму, – выдохнул я, закончив за Лену. – Это же – он. Это наш папа. Он выберется! Только сама не бойся – я тебя найду. Лена, я…
Договорить не вышло. В уши вгрызся отвратительный высокий то ли вой, то ли свист. Змеями вверх взметнулись свободные щупальца, но вместо голов у них были розовые кисточки – извивающиеся, мерзкие. В бою я их не заметил.
Глаза-прожекторы ярко вспыхнули, замигали сине-белым. Десятки и сотни глаз. Мир растворилась в этом свете, всё растворилось. Опущенные веки не помогли – слепило даже сквозь них. Вонь горелого пластика стала невыносимой.
Когда лицо начали оплетать гладкие холодные щупальца, а в нос и уши полезли склизкие мягкие отростки – я зарычал от злости. Сзади истошно визжала Лена – так отчаянно и страшно, как никогда. Внутри что-то навсегда оборвалось – я так и не защитил её. Оказался бесполезен.
Отец знал, о чём говорил? Мы выживем? Увидимся?
– Лена!
В мой распахнутый в крике рот тут же прорвалось щупальце, скользнуло куда-то в пищевод, в желудок, и меня затрясло – от боли, от тошноты, от омерзения. Кисточки-черви распахнули мне глаза, подняли веки, как Вию – и я растворился в ослепительном свете.
В сиянии проступила фигура – совсем рядом, в шаге от меня. И мир схлопнулся, обрёл границы – став ею и только ею. Странной женщиной напротив, родившейся из ослепительного света сотен синих глаз.
Наверное, она могла бы быть красивой. Я видел строгое лицо с правильными чертами – как у античных статуй и женщин с картин художников Эпохи Возрождения. Одежда тоже оказалась под стать: строгое белое платье, похожее то ли на тунику, то ли на тогу, и простые серебряные украшения – браслеты, крупные серьги, диадема и кулон на цепочке. Всё – с изображениями глаз с вертикальным зрачком.
Ей было, наверное, лет сто, а то и тысяча, но выдавали это вовсе не морщины и не тело. Не было морщин, и пышная фигура была идеальной, что только подчёркивали приталенное платье и декольте.
Возраст выдавали отрешённая строгость её лица и взгляд… Такой взгляд, что по спине мурашки бежали. Было в нём что-то ледяное, бесконечно холодное и нечеловеческое. Высокомерное и презрительное, но в то же время – скучающее и равнодушное. Она видела перед собой не человека. Она видела пустое место.
И красивой я не назвал бы её из-за этого и – сцуко! – из-за третьего глаза на лбу – уродливого, пульсирующего и выпуклого. Такого же, что горел в небе. Такого же, как у напавших на нас тварей.
– Ну ты и страшная, – оскалившись, выдавил я сквозь зубы. Говорить было тяжело, гортань словно ватой забило. Глаза резало, в ушах звенело. Я смотрел на женщину и чувствовал: она. Она послала к нам монстров. Она смотрела с неба. Она. Виновата. Во всём! – Лучше верни к осьминогам, с-сука!
Глава 3. И пришла Система
День первый
Уровень: нет
Статус: Внесистемный разумный
До Штурма сорок дней
В человеческих глазах глазах женщины загорелось холодными огоньками презрение. Ни злость даже, ни возмущение. Фи, какие мы ранимые и высокомерные. Всем же известно, что подростки нынче невоспитанные. Надо было узнать, кого похищаешь.
Она коснулась ладонями моего лица – и пальцы её оказались сухими и холодными, как кожаные перчатки. А я только сейчас осознал, что меня уже не держат щупальца – но пошевелиться всё равно не смог.
Системный интерфейс адаптирован
Приветствую, потомок предателей
Пришло время искупления
Когда перед глазами появились одна за другой строчки текста, я уже не удивился. На фоне остального – не такой уж и бред. “В мир пришла Система”... Может, отец не просто так нам с Леной на почитать лит- и реалРПГ подсовывал? Мы-то думали, он просто от жанра фанатеет.
– Кто ты, нахрен, такая? – выдавил я.
И в этот момент пришло понимание, что тело мне снова подчиняется. Я хотел перехватить холодную ладошку женщины – но она исчезла. Женщина, а не ладошка. Просто растворилась в воздухе. Ответ пришёл неожиданно: текстом, появившимся перед глазами.
Я – Система
– Угу, – буркнул я, оглядываясь. – Система, блин. Сука.
Внутри всё ещё кипела злоба, и было сверху того до странного неуютно от её взгляда и от здорового синего буркала на лбу. Я будто столкнулся с чем-то… не человеческим. Не с осьминогами, нет – в кино и не такую дрянь показывают.
Просто – с древним, холодным, чуждым. Как Ктулху, только с сиськами.
Что странно, я чувствовал себя свежим и отдохнувшим,
