Мы не спешим двигаться. Горячее дыхание опаляет кожу спины. Рваное дыхание заставляет меня дышать в унисон. Что-то меняется. Через миг его руки оказываются на моей талии, ещё через миг я оказываюсь уже прижатой к крепкой мужской груди. Еще через несколько секунд его губы целуют меня сначала в плечо, потом вдоль шеи, и нежно покусывают за ушко. Шанса остановиться нет. Точно не для меня. Наклоняю голову вбок, открывая больше места для поцелуев.
Довольное урчание волка — лучшая музыка для моих ушей. Нежность, которую дарят его губы, контрастирует с жёсткой хваткой рук, которые вжимают грубо и одновременно бережно. Не выдерживаю. Разворачиваюсь в его руках и жадно целую сама. Первая.
Но недолго мне дают вести в этом танце губ. Макс быстро забирает ведущую роль, показывая, как долго он этого ждал, как долго мечтал об этом. Страсть окутывает нас с головой и уже точно понятно, что точка невозврата пройдена. Нас ничего не сможет остановить. Даже если земля разверзнется, мы продолжим пить друг друга, как путник жадно пьющий воду после долгих скитаний по пустыне.
— Останови меня, оттолкни пока не поздно, — рвано, между поцелуями просит Макс.
Глава 4
Алена
— Останови меня, оттолкни пока не поздно, — рвано, между поцелуями просит Макс.
Он не смотрит мне в глаза. Закрыл свои. Но я не хочу останавливаться. Он снова думает о других, отступая от собственных желаний. Но сегодня есть не только он, но и я. Я не хочу отступать. Не дам остановиться. Мне не хватает его, не хватает единства.
Обхватываю его лицо ладонями, шепчу, потому что нет сил говорить в полную силу. Чувства переполняют настолько сильно, что кажется, невидимая рука сковала горло, вынуждая говорить иначе. Целую в губы, трусь носиком о его нос, пока мужские руки жадно исследуют мою обнажённую спину.
— Я не хочу останавливаться, Макс. Ты — моё все. Хватит бегать от чувств. Мы — одно целое. Все условные сроки уже давно соблюдены. Отпусти себя. Дай шанс быть счастливым. Не нам, самому себе. Ты слишком много делаешь для других, совершенно забывая о себе, о собственных чувствах. Будь таким, каким хочешь. Хотя бы рядом со мной. Хотя бы один день позволь себе быть счастливым без оглядки на остальных. Отпусти себя.
— Ты не понимаешь всех последствий, орешек. Я же не смогу уже без тебя. Ни жить, ни дышать. День в разлуке будет убивать не только меня, но и тебя. Нам нельзя. У тебя учёба, у меня ещё ничего не готово к твоему появлению. Если мы позволим себе большее, то все изменится. Я не смогу спокойно жить, зная, что ты здесь разрываешься от тоски, а я мог это предотвратить. Но мне сложно. Без тебя не смогу справиться. Только не сегодня…
— Не надо останавливаться, прошу, — и целую в основание шеи, нежно прикусывая оголённый участок. — Ой.
Писк непроизвольно срывается с губ, потому что в то же мгновение меня подхватывают под попу и выравнивают наши лица. Глаза в глаза. Макс хочет найти во мне хоть крупицу сомнений или неуверенности. Только нет их. Есть только чистое желание непросто обладать этим мужчиной, а стать для него всем. Чувствую, как волчица начинает звать своего волка.
— Мы справимся. Я обещаю тебе. Главное — вместе. Мне больно без тебя даже сейчас. За этот год я извелась. Боялась, что ты разлюбил меня, что природа ошиблась и дала тебе другую пару и вы с ней вместе живете. Что тебе стыдно из-за этого появляться в стае отца. Женя, когда приезжал, уклончиво отвечал, как ты, почему не приехал. Вдали, не чувствуя тебя, мне тоже плохо.
— Богиня, откуда такие мысли в этой прекрасной головке? Ты — моя Луна, Аль. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Только ты. Я с ума сходил без тебя. Да у меня коллекция твоих заколок, шарфиков и прочей ерунды. Каждый раз Женя или отец привозили твои вещи, твой запах. Это не давало сорваться за этот год. Расстояние — это маленькая мука. Сейчас плохо, а когда познаем друг друга, будет ещё сложнее.
— Но тогда ты точно будешь приезжать чаще, и у меня будет повод наведаться к тебе. Я знаю точно одно, если ты откажешь, моё сердце не выдержит.
— Маленькая шантажистка, — резко припечатывает меня к стене, расставляя руки рядом с головой. Держусь на честном слове, но точно знаю, он не даст упасть. — Мы ведь сгорим в этом, сгорим безвозвратно.
— И пусть. Это наша жизнь и только нам решать, как ее проживать. Я люблю тебя и хочу быть с тобой — остальное неважно. Справимся, — снова глажу по щеке, стараясь поделиться своей уверенностью.
И снова пристально смотрим друг на друга. Вижу сомнение в его глазах. Он борется с собой, с собственными желаниями. Даже в такой ситуации старается думать холодной головой. Вот только возбуждённая полуобнажённая пара никак этому не способствует. И мне очень хочется, чтобы желание победило. Я не врала. Если он остановится моё сердце не в прямом смысле, конечно, остановится. Но оно будет ранено. Ранено настолько сильно, что я не знаю, что ждёт нас дальше.
Смогу ли я прожить ещё несколько лет, пока не наступит пора официального переезда, делая вид, что сегодняшний день ничего не изменил? Смогу ли делать вид, что все хорошо? Нет, точно не смогу. Я уже говорила, я не мама. Никогда не смогла бы так пожертвовать собой ради будущего. Я слабая и никчёмная пара. Думаю только о себе, забывая, как сложно ему. Требую от него действий, в то время как он заботится, в первую очередь, о нас. Но как поступить иначе, как сделать то, что он просит?
Слезы катятся по щекам и мне впервые так стыдно за них. Луна, ему нужна другая. Такая же сильная, смелая, способная на жертвы, а не такая капризная и никчёмная. Прошу, Богиня, пощади нас. Раздели, пока непоздно. Подари ему ту, которая будет поддерживать.
— Макс, — уже хочу остановить. Сказать, что передумала, но в тот же миг происходит то, на что я уже не надеялась.
— К чёрту все, к черту всех.
Его горячие губы атакуют мои. На мгновение чувствую землю под ногами. Но недолго. Он просто скидывает платье на пол, чтобы оно не мешало и тут же снова заставляет обвить его торс ногами. Поцелуи жадные, нетерпеливые. Мы быстро оказываемся на диване. Любимый сидит, откинувшись на невысокую спинку, я на коленях. Рубашка меня жутко раздражает и не заботясь о сохранности я разрываю ее. Я не знаю как там в книжных романах у них получается отрывать пуговицы, чтобы они бились о пол, словно бисер. Эти пуговки остаются на месте. Лишь глухой звук вылета из петель разрезает тишину.
— Легче, орешек, так можно и кожу обжечь, — взяв мои ладони в свои руки, подносит к губам и нежно целует.
Легкие касания заставляют нервно ёрзать на мужчине. Чувствуя, как там, под брюками, становится твёрдо. Это не пугает, скорее волнует. Природа не навредит нам. Мы созданы парой. Хочу прикоснуться к нему, поэтому, смотря прямо в глаза, забираю свои руки, прохожусь ноготками по груди Макса, вызываю его довольный рык.
— Не играй со мной. Только не сейчас. Я слишком долго тебя ждал, — и, схватив за бедра, прижимает меня к себе ещё теснее, буквально впечатывает в себя.
