по покрасневшим щекам понимаю, ей достаточно неловко и она бы с радостью давно бы убежала, но чёрт, эта пушистая, повисшая штука слишком сильно меня заинтересовала.
- Подойди по ближе, - требовательно произношу я, а после, ухватившись за опустившийся на кровать кончик смолянистого хвоста с удивлением осознаю на сколько же мягка её шерсть. Мои пальцы, медленно, сквозь холодный, верхний слой шёрстки, погружаются в пышущий жаром внутренний.
"Такая мягкая, приятная на ощупь..." - Словно гладя домашнее животное, постепенно, от кончика я стал двигаться чуть дальше. К месту, где шерсть становилась всё более длинной, густой, плотной. И вот когда пальцы наконец-то достигли примерно середины, внезапно, эта мягкая штукенция приподнялась, а после, вильнув своим кончиком щёлкнула меня по носу. Раз, за тем другой...
В носу тут же зачесалось, на глазах проступили слёзы. Обернувшись, с ужасом на лице Чери звучно выдала:
- Простите ваша светлость!
Подорвавшись, та своими мозолистыми руками схватилась за свой же открывшийся ротик. Кажется, она подумала что ударила меня хвостом, хотя по факту задела только кончиком.
Сейчас, стоя всего в полу метре, грудью ко мне, я отчётливо видел как за спиной девушки вздымалось платье, и как торчком стоял тот самый, распушившийся чёрный хвост, каким-то образом умудрившийся поднять увесистую ткань, что до этого спокойно сдерживала того под собой.
Мог ли я случайно зацепить какое-то нервное окончание? Ведь в моём мире, когда у кошек шерсть становилась дыбом это не сулило чего либо хорошего. Такая реакция следовала на угрозу.
Всё моё внимание вновь переместилось на её пышный хвостик, что сейчас, покачиваясь из стороны в сторону, казался каким-то не кошачьим что-ли.
- Ничего страшного, просто он такой мягкий и пушистый, ты позволишь мне ещё немного... - Не зная как назвать то что я делаю, стал жестикулировать руками, от чего и без того красная Чери, стала выглядеть ещё более странно. Девушка хотела ответить отказом, но не могла.
- Как пожелаете, вновь повернувшись ко мне спиной, произнесла она.
С её половых губ, маленькой, едва заметной, блестящей паутинкой свисала капелька "женского счастья". Вдоль ляжек, блеском играя при свете комнатных фонарей, так же стекала жидкость, что едва заметными пятнышками осталась на моей кровати.
"Вот оно что..." Потирая руки, готовясь двумя ладонями схватиться за эту огромную, эрогенную зону молодой Зорфки, подумал я.
Глава 6 - Протекторат.
Виви. Тиса. Чери.
Мои шаловливые пальчики медленно двигались к основанию её пушистого хвостика. С каждым сантиметром приближавшим меня к её хребту, Чери всё больше выгибалась, постепенно всё теснее и теснее приближаясь ко мне своим пухлым, оголившимся из-за хвоста задом.
- Ваша милость, вы что, специально это, да? - Когда я отпустил хвост, и спокойно поглаживая того прошёлся по шёрстке ладошкой, обернувшись, и взглянув на меня своими блестящими глазами, спросила смугляшка.
- Специально? Прости, я ничего не знаю о телах Зорфов. Честно говоря, хоть у меня было много рабов, я впервые дотронулся до хвоста зверочеловека, и надеюсь не сделал тебе больно. - Строя из себя саму невинность, попытался убрать руку, и о чуда, Чери успокаивающе обхватывает мою ладонь.
- Мне не больно... - тяжело дыша, успокаивающе проговаривает девушка, возвращая мою руку на прежнее место. - Я думала все аристократы империи хотя раз да делали это с невольницами, неужели вы...
- Ни разу Чери, в моей семье принято считать вас вторым сортом, ошибкой природы, хотя я совершенно другого мнения. - Тяжело вздохнув, опрокидываюсь на спину, и высвободив руку, звёздочкой падаю в мягкую постель. - Почему всё так, ты мой враг, я твой. У меня нет к тебе ненависти, но я из-за чьих либо убеждений должен убить тебя, поработить...
- Поработить? - Данное слово рабыни оказалось неизвестным.
- Прости, это когда свободного человека делают рабом другого человека... - "Ну или рабом сложившейся ситуации", хотел добавить я но не стал, ум зверушки и так уже закипал от всего мною сказанного.
- То есть, если бы я не захотела лечь с вами в постель, то вы, ни разу не бывший с Зорфской женщиной не стали бы ко мне приставать? - Глаза Чери подозрительно сузились
- Верно... - отмахнувшись произнёс я. - Я не собираюсь насиловать тебя или твоих подруг, но, если по какой-то причине кто-то окажется не против, то я не только выложусь на сто процентов в постели, но и щедро вознагражу... - Девушка вновь застыла в раздумьях. - Не только едой, напитками и статусом прислуги, но и золотом, а так же людьми, вернее рабами. Родственники, близкие друзья, возможно даже мужья... Я не садист Чери, но и не благодетель.
- Сахам... - После непродолжительных раздумий, с усмешкой произносит неизвестное мне слово, трудяга горничная, кладя мне на брюки руку. Приподняв голову, вопросительно гляжу на заползающую мне на колени девушку. - В наших краях так называют Тёмного духа, приходящего к отчаявшимся людям. Легенды гласят что в обмен на душу он может исполнить одно любое твоё желание.
- Я не тёмный дух...
Пуговица на брюках расстегнулась, цепкие ручки зорфки медленно стягивают их в низ, освобождая моего на половину готового к схватке дружка.
- Я знаю, но думаю вы в силах исполнить моё желание.
Руки Чери опускаются на мой член. Длинный, острый язычок кошечки пройдясь от самого основания и до головки возвращается той в ротик. Набираясь смелости, кошка переводит взгляд за спину, в сторону дверей.
- Мой брат, он был в пятом легионе простым солдатом. Я видела его вчера в момент когда их с инструментами выводили за стену. То что он жив - чудо, и если вы сохраните ему жизнь, позволите нам видеться, хотя бы раз в сезон, я сделаю для вас что угодно. Буду спасть с кем скажете, доносить на кого покажете, клянусь, я сделаю всё ради своего последнего живого сородича... - Взгляд Чери, с растерянного превратился в решительный и очень угрожающий. Девушка сделала мне по настоящему выгодное предложение отказываться от которого я не видел смысла.
- Почему же ты тогда не попросишь для его свободы? Раз уж он тебе так дорог, то это стало бы куда более выгодной сделкой, разве нет?
- Попроси я о подобном, никогда бы не смогла узнать, сдержали ли вы слово, и не прирезали ли его где-то за
