быстро надоела, и он пошел по кругу, выбирая себе все моложе и моложе. Я понятия не имел, чего он хотел этим добиться, может, таким образом, он пытался не предавать маму, но, все таки, это странный способ почтить ее память.
Женщина, ну точнее девушка, всего на два года младше меня, ей было двадцать четыре, смотрела на меня своим похотливым взглядом. Я подошел к столику, где она сидела в окружении своих многочисленных подруг, таких же охотниц, как и она, и кинул на стол папку с документам на дом, за который при разводе она так боролась.
–Стивен, я так рада тебя видеть,– она кокетливо закусила свою пухлую губу и захлопала ресницами, открывая мне вид на ее красные трусики из под короткого платья.
– У меня нет времени, – я кивнул ей и собрался уйти. И это на самом деле было так, мне хотелось поскорее вернуться в тот бар, и забрать Джемму, что бы провести с ней время. Она притягивала меня к себе, своими наивными, добрыми и честными глазами, искренней улыбкой, которая заставляла меня улыбаться, видя ее. Зная ее пару дней, мне хотелось отдать все ради нее, или сделать, что бы только она позволила быть мне рядом с собой.
– У тебя даже не найдется пары минут, что бы поговорить со своей мачехой, как это некрасиво, Стивен, я не думаю, что твоя мама так тебя воспитала.
– Не трогай. На хрен. Мою. Маму! – я зарычал, эта была запретная тема для всех этих шлюх, кроме Ребекки, которая действительно была моей мачехой, которая заботилась обо мне, а не хотела залезть мне в трусы, чтобы позабавиться.
Было темно, в доме почти не горел свет, за исключением кухни, где Генриетта готовила нам завтрак. Это была пожилая женщина, которая работала у нас большую часть времени, еще до моего рождения. Она знала мою маму и часто рассказывала о ней, когда ее не стало. Ее седой пучок волос немного растрепался, пока она замешивала тесто, и я подошел сзади, обнял ее за плечи. Она фактически заменила мне бабушку, родная же, отказалась от меня и от папы, когда он стал встречаться с мамой, еще в школе, а когда женился на ней, и вовсе перестала называть его сыном.
Папа отказался от всех денег и сам построил свою империю с нуля. В этом я подражал ему.
–Ох, Стивен, дорогой, – она повернулась от плиты, и обняла меня. Я не часто оставался в доме отца, чтобы не видеть его многочисленных жен. Но завтра день матери, а это был святой праздник для мамы. – Как хорошо, что ты приехал, я так соскучилась по тебе.
–Я тоже, Генриетта, так скучал по твоей еде.
Она улыбнулась, даря мне самую нежную и заботливую улыбку, которую она могла дать.
–Я слышала, что Селена отказалась приезжать сюда, – она грустно улыбнулась и потрепала меня за плечо. Я немного поник от такой новости. Когда Ребекка родила Селену, от моего отца, она стала той, о ком я заботился, и все свое свободное время посвящал ей, это маленькая девчушка с темными волосами и глубокими голубыми глазами, как у меня, была копией моего отца. Даже по характеру, хотя она такая малышка, была мной. Ей было два. Когда отец развелся с Ребеккой, и собирался отнять сестру у Бекки, но я не позволил, и уговорил его. У нее должна была быть мать. Кажется, он понял это.
Я не видел ее полгода, но хотел этого, что бы она и Ребекка приехали.
Говорят, что маленькие дети чувствуют, когда к ним плохо относятся, или видят человека насквозь, потому что замечают то, что мы иногда не видим или пытаемся подавить в себе инстинкты. Она с первого дня не возлюбила Камиллу. Ей было почти пять, когда Камилла стала женой моего отца. Она была брезглива, и материнского инстинкта не наблюдалось. Отец же, обожал свою дочурку, как и меня, поэтому сильно разозлился, когда понял, что Ребекка не привезет Селену, и потом развелся ней, как – то Селена сказала, что не любит свою новую мачеху. Она имела решающее слово в этой семье. Но, надо признать, Камилла продержалась дольше всех, почти три года. Наверное, это ее единственное достоинство.
Тем вечером, после того, как помог Генриетте в готовке, свалился спать на кровать, не чувствуя ничего, мои руки и все тело гудело от тренировки по гребле в колледже, и я был весь вымотан. Дверь тихонечко скрипнула, и на пороге появилась Камилла в черном пеньюаре, на высоченных каблуках.
– Что. Ты. Тут. Делаешь? – мой вопрос застал ее врасплох, и она на секунду остановилась около двери, но придя в себя, стала идти к кровати. Плавными движениями она остановилась около спинки, и скинула с себя все, залезая на меня. Ее руки потянули меня за боксеры, когда я скинул ее и вскочил сам. Не то, что бы я не хотел трахнуть девушку в тот момент, но не ее, я мог сделать это с любой, кто попадется на моем пути, но она была моей чертовой мачехой. Она упала на вторую сторону кровати, и засмеялась.
–Неужели ты не хочешь меня, Стивен, неужели твоя мамочка тебя не привлекает? – меня передернуло от таких слов, а внутри разгорелся огонь ярости.
– Убирайся. Из. Моей. Комнаты! – я зло проревел, пытаясь сдержать свое самообладание и не придушить ее на месте. Разве матери спят со своими детьми? Ну, если только совсем извращенные.
Она вылетела из моей комнаты, как только увидела меня в гневе. И побежала в другую, в которой, верно, не было отца, потому что он снова задержался на работе или трахал очередную похотливую секретаршу.
Она снова увидела мою ярость, только так меня можно вывести из себя. Она замолчала, и вжалась сиденье, когда я наклонился над ней.
– Тебе, на хрен, лучше закрыть свой наглый ротик, иначе ты останешься без всего, советую хорошенько подумать, прежде чем что-то мне говорить.
Она стала задыхаться и отодвинулась от меня чуть дальше. Я ухмыльнулся, и кивнув остальным девушкам, пошел на выход.
Глава 8.
Я приуныла, когда Стивен встал и уехал, меня утешал только тот факт, что он сделал это один, а не с какой-то шлюхой, сидящей за его столом.
Я протирала очередной столик, который освободился, когда в бар зашел он. Мое сердце затрепетало, а дыхание сбилось, в голове крутилось только одно: « Джемма, Беги!». Но мои ноги словно приросли к
