Лидия поняла, каких усилий стоило Нику не отвести глаза. Он судорожно сглотнул.
Он действительно не умел говорить на языке жестов. Для отца пятилетней глухонемой девочки это недопустимо. Почти преступно. Лидия не могла в это поверить.
— Что еще она просила сказать мне? — ровным голосом спросил Ник.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Ник задыхался от чувства вины. Рози уже пять. Прошло четыре года с тех пор, как врачи поставили окончательный диагноз — девочка родилась абсолютно глухой. Целых четыре года он находил множество уважительных причин, по которым не имел возможности выучить язык жестов. Но сейчас, под осуждающим взглядом Лидии, ни одна из них уже не казалась столь важной.
Получается, он попросту отвернулся от дочери, лишив ее права говорить о самых простых желаниях, вплоть до того, что она любит на завтрак. Все их общение свелось к двум жестам. Он считал достаточным кивок с ее стороны в случае согласия и отрицательное мотание головой при отказе. Бедной Рози пришлось обратиться к первой встречной, чтобы передать отцу, как плохо к ней относится няня.
Самым ужасным было то, что он давно обо всем догадывался, но гнал прочь неприятные мысли. Молчание Рози делало жизнь удобной.
Казалось совершенно естественным пригласить Софию переехать к нему вместе с дочерью — при девочке оставалась няня, жившая с ней в доме матери.
Пристальный взгляд светло-карих глаз Лидии легко объяснил ему все его просчеты и ошибки.
— Рози прекрасно изъясняется на языке жестов. Нет сомнения, ее учили этому с самого рождения.
— Да, а еще она очень хорошо читает по губам.
— Я видела. Однако этого достаточно только для того, чтобы она поняла вас. Но вы-то ее совершенно не понимаете. Послушайте, вы отвечаете за свою дочь…
— Я прекрасно знаю, за кого и за что отвечаю! — перебил он резче, чем собирался. Просто чувство вины в этот момент сделалось совершенно непереносимым. Минуту они в упор смотрели друг на друга. Лидия отвела взгляд первой.
— Вы правы, не мое дело учить вас воспитывать дочь, но…
— Совершенно верно.
— Но, — продолжала она, словно не услышав замечания, — я дала обещание Рози поговорить с вами и намерена сдержать его. — Лидия медленно опустилась перед девочкой на колени и посмотрела в широко распахнутые полные доверия глаза. Сердце Ника сжалось от боли. Было невыносимо видеть, с какой надеждой глядит его дочь в лицо этой Лидии Стэнфорд.
Ник пребывал в полной растерянности. То, что он знал о Лидии, и то, что видел сейчас, совершенно не укладывалось в голове. Сомнений не было — Лидия уничтожила злосчастного Стивена Дейли. Но одновременно сделала достоянием общественности неудачную попытку самоубийства собственной сестры. Подробности судебного процесса смаковались прессой на протяжении многих дней. Можно представить, как чувствовала себя несчастная молодая женщина, личная жизнь которой стала доступна любому. Ник помнил фотографии, которыми пестрели тогда газеты: спокойная самоуверенная Лидия и совершенно измученная Иззи с полными слез глазами. Ничто на свете не могло убедить Ника, что Лидия в тот период действовала в интересах родной сестры.
Поэтому он пришел в ужас, когда Венди пригласила ее в соавторы своей автобиографической книги. Из всего, что ему удалось узнать об этой женщине, следовало — единственная биография, которая всерьез интересует Лидию Стэнфорд, — ее собственная.
Но их встреча все изменила. Она казалась совсем не такой, как он ожидал. Спокойной, доброжелательной, излучающей тепло и заботу о других. Интересно, как сложились бы их отношения, если бы они познакомились при других обстоятельствах, на какой-нибудь вечеринке, например? И он ничего не знал бы о ее прошлом? Наверное, получилась бы совсем иная история. Ник был бы очарован лукавым взглядом и копной роскошных волос. Попросил бы телефон и с трудом дождался следующего вечера, чтобы пригласить ее на ужин…
Слава богу, роковой ошибки удалось избежать. Лидия Стэнфорд — расчетливая карьеристка, способная нести окружающим только боль.
Он смотрел, как она разговаривает с его дочерью. Красивые руки с холеными ногтями плавно двигались, напоминая двух бабочек. На запястье алела свежая царапина. Судя по всему, Нимрод не сдался без боя.
Лидия замерла. Теперь маленькие ладошки Рози замелькали в воздухе, и Ник испытал новый приступ боли. Господи, впервые за долгие недели, с тех пор как девочка поселилась в его доме, она имела возможность сказать ему, что ее беспокоит! Лицо дочери исказилось, она готова была заплакать. Неожиданно для себя Ник стремительно шагнул вперед и судорожно прижал малышку к себе, гладя ее волосы.
— Что она говорит?
— Это трудно объяснить, — мягко ответила Лидия, подняв на него лучистые глаза, полные нежности и сочувствия к Рози.
— Постарайтесь. — Внезапно Нику стало совершенно все равно, что на самом деле представляет собой Лидия Стэнфорд. Главное сейчас — это Рози, которая замерла, прижавшись к отцу всем телом, а он стоял, не в силах пошевелиться от нахлынувшей любви к дочери.
Лидия смотрела на них, с трудом подыскивая слова. И хотя облекать мысли в слова — ее профессия, впервые со времени учебы она колебалась, не зная, с чего начать. Не хотелось причинять Нику боль. Пусть он не выучил язык жестов, но искренняя и глубокая привязанность к дочери больше не вызывала сомнений. Она тихонько откашлялась.
— Рози понимает, почему пришлось переехать к вам. — Лидия замялась, потом продолжила: — Или ей кажется, что понимает. Мама не любит ее, потому что она глухая. А вы слишком заняты. — По лицу Ника прошла судорога, но Лидия твердо решила договорить. — София ругает и бьет девочку. Поэтому Рози хочет уехать к бабушке. — Лидия отвела взгляд, не в силах больше видеть лицо Ника, искаженное гримасой боли. — Мне очень жаль. Простите.
Ник молча наклонился и прикоснулся губами к затылку дочери. Потом посмотрел на Лидию.
— Как будет на языке жестов: «Я прошу прощения»?
Лидия проглотила застрявший в горле комок.
— Надо мизинцем указать на то, за что вы хотите извиниться. — Она выставила мизинец и обвела им круг на уровне груди. — Вот так.
Ник присел перед дочерью и повторил жест. Медленно и с трудом, но Рози поняла отца. Она схватила его ладонь, словно хотела остановить, и крепко обняла за шею.
— Она поняла. — Голос Ника дрогнул. — Скажите, я больше не позволю Софии жить в нашем доме. И я не хочу отпускать Рози к маме или бабушке. Я сам буду заботиться о ней.
Понимал ли этот человек, какую ответственность взваливает на свои плечи? Сколько труда, терпения и заботы предстоит ему потратить на эту маленькую девочку? Лидия сомневалась. Выросшая в семье глухонемых родителей, она сознательно отказалась от мысли когда-нибудь завести собственного ребенка, потому что не была уверена, сможет ли уделить ему столько внимания, сколько он потребует. Но Ник был счастлив в своем неведении, в его голосе звучала абсолютная убежденность. Дай бог, чтобы она не изменила ему на том тяжелом пути, который предстояло пройти.
