Перед ним пожилая женщина с ног валится, а он, здоровый детина, пахать можно, глаза в окно упёр и делает вид, что ничего не замечает. Позор!
Ирина взглянула на ту пару свободных мест чуть впереди, до которых «утомленная» тетка дойти просто не пожелала, предпочтя поунижать того, кого общественная мораль однозначно ставит на более нижестоящее место по отношению к ней, и словно как какая-то пружина с места подбросила. Ирина Михайлова встала со своего сиденья и двинулась к скандалистке, нашаривая в сумочке корочку своего старого студенческого билета в красной обложке с шуточными буквами «КГБ».
— Ну, Эркин, помоги. — Прошептала она, прежде чем с самым решительным видом положить ладонь на плечо торжествующей скандалистке, до ушей довольной и оттого, что оказалась в центре внимания, и что парень, прилюдно ею пристыженный, послушно и поспешно уступает ей место, признавая тем самым ее претензии и привилигированный по сравнению с ним статус.
— Эльза Адольфовна Борман? Вы задержаны за работу в годы войны в нацистском лагере смерти Зайденбрюгге. — Голос лязгающий металлом, корочки со страшной для старшего поколения аббревиатурой под нос. — Пройдемте на выход.
— Ньет! Я нье работала в лагере смьерти! — От нахлынувшего волнения у женщины до того разговаривавшей на вполне правильном русском вдруг прорезался прибалтийский акцент.
— А! Фашистская сволочь! — Вдруг заголосила старушка, что сидела с краю на двойном сидении через проход от Андрея. — А еще наших русских парней со своего места сгоняет. — И попыталась протянуть выявленную пособницу нацистов по спине своей клюшкой.
В это время трамвай открыл двери на очередной остановке. В дикой панике бывшая скандалистка ломанулась к выходу, расталкивая выходящих и истошно визжа, словно за ней гонится по пятам минимум парочка львов людоедов. Недоумевающие люди на остановке проводили взглядами улепетывающую женщину, решая про себя, уже пора тоже бежать, или еще рано?
— Не волнуйтесь, граждане, далеко не уйдет. Все выходы перекрыты нашими людьми. — Прокомментировала бегство мнимой фашистки Ирина и спокойно уселась обратно на свое место, которое в ее отсутствие на нем, так никто и не отважился занять. Сел обратно и Андрей, раз уж и на его место больше никто не претендовал. Еще пять остановок ехать, чего толкаться в проходе-то.
Впоследствии, когда компетентные органы пытались составить фотороботы молодой женщины, свидетели, как сговорились, описывая сотрудницу грозного ведомства совершенно по-разному. Кто невысокой брюнеткой, кто тоже брюнеткой, но под метр девяносто ростом и с золотой фиксой во рту, а один парень, одиннадцатиклассник, так и вовсе вылитой Найоми Кемпбелл. А две записи на смартфонах зафиксировали только убегающую вдаль тетку, вознамерившуюся побить мировой рекорд по бегу на дальние дистанции, отказавшись фиксировать ту, что этому рекорду немало поспособствовала. Единственное, в чем сходились все опрошенные в один голос, так это в том, что глаза сотрудницы секретной службы отливали нереальной, малахитовой зеленью.
А в гостинице в это время назревали уже совершенно другие события.
На микроавтобусе марки «Пежо» к ее парадному входу подкатили люди в камуфляже с погонами. Еще и маски-балаклавы на лицо раскатали, чтобы простым обывателям пострашнее было. А из Ленд Ровера цвета вишневый металлик вылез пузатый, еще не очень старый полковник. Тоже в форме, но, почему-то без маски на роже.
Пятнисто-зеленые маски-шоу рысью в здание кинулись. Полковник неторопливо зашагал следом. Со стороны, так один в один охотник, который со сворки стаю борзых спустил и теперь шествует, ожидая, что собаки сами к нему добычу притащат. Швейцар на входе, едва не затоптанный служивыми людьми, обмирая от ужаса, распахнул перед ним дверь, сгибаясь в поклоне.
— Где тут у вас аферисты? — Задал вопрос полковник Елене Николаевне, что уже успела после посещения своего любовника вновь к исполнению служебных обязанностей возвратиться.
— В-в триста первом. — Чуточку заикаясь от накатившего волнения, ответила она.
— Номер находится под наблюдением? — Это уже непосредственный командир отряда пятнистых поинтересовался.
— Н-наверное. У нас охрана этим заведует. — Перевела стрелки старший администратор.
— Ну, так ведите нас к ним.
Толпа боевых мужиков с немалым интересом проследила за филейной частью дамы, постоянно меняющей свою конфигурацию от семенящих шагов в удушающе узкой юбке. Мадам Вязникова с мылом втиснулась в нее, потакая вкусам своего шефа, а потом дела так быстро завертелись, что сменить ее на что-нибудь более просторное и менее вызывающее она просто не успела.
В комнате, отведенной под размещение мониторов с камер наблюдения и параллельно вообще для отдыха работников охраны, было жарко и душно. Нет, не так…. ОЧЕНЬ жарко, а спертый воздух, казалось, и вовсе не содержал кислорода. Тем не менее, в этой душегубой парилке за столом с закипающим электрическим чайником сидели трое. В руках парящие чашки чая, кители распахнуты на груди, на раскрасневшихся лицах крупные капли пота. Елена Николаевна Вязникова, шестым чувством ощутив подкатывающие неприятности, испуганно пискнула и отступила в сторону, только указуя обвиняющим перстом в сторону этих обормотов.
— Вот…. — И попыталась было просочиться за дверь, но там плотной пробкой уже толпились прибывшие спецназовцы.
— Докладывайте, что у вас тут происходит. Где изображение с камер наблюдения за выходом из номера подозреваемых. — Задал полковник вполне естественный в данных условиях вопрос.
— Родненькие! — Вдруг взвился из-за стола самый молодой из троицы охранников. — Спасите, помогите! Этот чай в меня больше уже не лезет. — Вопреки своему последнему заявлению он одним махом опустошил свою чашку с благородным напитком, поставил чашку на стол, и, с отчаянием глядя на начавший закипать чайник продолжил: — Ведь мы уже никуда и выйти отсюда не можем. Даже вот, — в руках жалующегося на свое бедственное положение охранника откуда-то появилась почти полная пластиковая полуторалитровая бутылка с золотисто-желтым немного пенящимся содержимым и наклейкой на боку: «Светлоголовка. Лимонад».
Полковник принял из рук охранника бутылку с напитком, повертел в руках.
— Теплая. — После чего отвернул с горлышка пробку и зачем-то понюхал. — Как вы тут вообще можете дышать в такой жаре. — После чего сделал глубокий, от души, глоток предъявленного ему к осмотру напитка. Закашлялся. — Что за хрень? Гадость какая-то.
— Так я же и говорю. Даже в туалет выйти не получается. Сразу нестерпимо начинает хотеться чая, будь он неладен. Разве только в бутылку вот….
Сообразив, чем он только что так бодро заправился, полковник сделал непроизвольное рвотное движение. И в ярости, с размаху, пробил кулаком в скулу по-прежнему глядящего на него с мольбой молодого. Парень отлетел в сторону, сгребая своим телом столы с расставленными на них компьютерными блоками и прочей машинерией.
— Тьфу! Зараза! Да я тебя в обезьяннике с пидарасами сгною, паскуду!
Только молодой охранник, выбираясь из завалившейся на него кучи оборудования, вопреки сложившейся ситуации, отчего-то расплывался в счастливой улыбке.
— Ура! Отпустило. Чая больше совсем не хочется! — Возгласил он, глядя на своих напарников и размазывая по лицу хлещущую из носа кровь.
Следующим практически тут же из-за стола подорвался старший смены:
— И мне тоже вдарь, да покрепче, чтобы до печенок проняло! Я ж тоже бутылку наполнять помогал!
Полковник аж шарахнулся от этого законченного мазохиста. Только далеко отодвинуться не получилось. В дверях по-прежнему была пробка из столпившихся в ожидании приказа спецназовцев. А за фигурой старшего смены уже начал вставать и последний из охранников. Ну, что, что немножко туповат и доходит не сразу. Глядя на радость их стажера и энтузиазм старшего сообразил, что кулак у прибывшего полковника не иначе как чудодейственной силой обладает.
— Тьфу на вас, придурки озабоченные. — Полковник выставил свои пухлые ладони в защитном жесте. — Не приближайтесь, иначе мигом в каталажку упеку. — И тут же озверел в сторону подчиненных, сообразив, что они свидетели того, что он только что выпил. — Что столпились⁈ Майор, немедленно пакуйте этих. И бригаду из дурки вызывайте! Не знаю, как насчет аферистов, но сумасшедшие тут точно есть. И оружие, пусть даже травматическое и газовое, им доверять, точно не стоит.
Поняв, что начальство сегодня после такого эпического конфуза с напитком сильно не в духе, группа полицейского ОМОНа выполняла все приказания с особым прилежанием. Открытым матом затребовали у диспетчера со станции скорой помощи бригаду, чтобы побыстрее отправить с глаз гневающегося начальства непосредственную причину этого самого гнева. Затем группами, поводя стволами по сторонам, принялись подниматься по лестницам по направлению к злополучному триста первому. Постояльцы, к своему несчастью оказавшиеся на пути бравых полицейских, были блокированы
