тебе беспокоиться, заботиться должна, а не о чужом дяде. Ты теперь у нас девушка взрослая, да и он, судя по подарку, не юноша, который думает только о том, как соблазнить девчонку. Любить запретить нельзя, – обнимая дочь, говорила мать. – Сколько же ему лет, что он два года ждал, чтобы объявиться?
– Двадцать четыре. Он окончил университет и уже работает два года. Зовут Илья, а больше я тебе ничего не скажу. Я перед твоей операцией так переживала, что по дороге домой, чтобы прийти в себя, бросилась в речку. Они отдыхали на том берегу, и решили, что я собралась утонуть. Вот так и познакомились.
– Отец был в курсе этого события? – спросила мать, глядя на дочь пристально.
– Да. Я папе обо всем рассказала, и он поднял меня на смех, когда я продала им молоко и ягоду, назвав коммерсанткой.
– Я тебе, Мариша, только один совет дам: не позволяй себя обижать. Твоя взрослая жизнь только начинается. Любовь хороша тогда, когда она настоящая и взаимная. Влюбленность проходит, а любовь остается надолго, если не навсегда. Это трудно порою сразу понять, и мы делаем ошибки.
Утром Марина уехала в город. Сдав документы в приемную комиссию, она позвонила Илье и теперь ждала его у входа в главный корпус. Илья ее едва узнал. Девушка, ожидающая кого-то, очень напоминала Марину, но была одета, как городская модница. Легкое, синее в горох, короткое платье с пышной юбкой и белым воротничком, подчеркивали ее стройную фигуру, а белые туфли на каблуке делали ее выше ростом. Волосы, подобранные у висков причудливым образом, спадали волнами на плечи. Через плечо висела небольшая дамская сумка.
– Ну, ты даешь, малыш! Куда поедем? – спросил Илья, выйдя из машины и целуя Марину. – Хорошо выглядишь, я тебя сразу и не узнал. Все дела сделала?
– Документы сдала, дела закончила. Поедем, куда повезешь, – ответила она. – Я города вообще не знаю. Единственный знакомый маршрут « Автовокзал – больница». Ты сейчас мне комплимент сделал или начал просто разговор?
– Ты выглядишь восхитительно, потрясающе. Тебе идет этот наряд. Так лучше? – спрашивал он, улыбаясь и открывая перед ней двери авто. – Поехали в кафе и начнем отмечать ни твой день рождения, а успешную сдачу экзаменов и документов в вуз, а день рождения отметим позже. Договорились?
Они побывали в кафе, заказав пирожные с соком, побродили по парку, поедая мороженое, прокатились на речном трамвайчике. Илья подарил ей букет роз и к шестнадцати часам отвез к мостику.
– Спасибо, Илья, за все, – сказала Марина. – Давно у меня не было такого праздника.
– Я приеду в субботу часов в десять, – говорил Илья, целуя ее. – Не забудешь?
– Буду ждать ровно в десять и не сяду ни в одну маршрутку, – смеясь, отвечала Марина.
«Это уже не каприз, а болезнь влюбленного. Мое чувство к ней гораздо сильнее страсти и природного инстинкта. Присутствие ее рядом радует и волнует. Мне нравится в ней все: внешность, фигура, манера говорить, ее наряды. А главное ее глаза. Они просто меня обескураживают», – думал он, возвращаясь в город.
Конфетобукетный период затянулся на месяц. Первого августа Марина стала студенткой, прочитав приказ о зачислении. Учитывая расстояние от деревни до города, ей с большим трудом выделили койко-место в общежитии. Это была не необходимость, а настояние отца.
– Дочка, мы не знаем какая будет осень и зима впереди, а так ты сможешь в непогоду жить в общежитии, а пока тепло, можешь появляться там пару раз в неделю. Можно и квартиру снять, ты подумай, где тебе будет удобнее. Мы с матерью, в любом случае, будем без тебя скучать.
– Не надо квартиры, папа. До нее добираться не меньше, чем до нашего дома, а деньги заплати. Не получится с общежитием, буду жить дома.
Марина получила койко-место в общежитии университета, но из вещей перевезла только самое необходимое. До начала занятий она встречалась с Ильей в выходные дни, которые они проводили в городе. Иногда он приезжал в будний день, и они встречались на речке. Илья, в надежде на дальнейшие отношения с Мариной, навел порядок в своей квартире, сказав ей что «снял» квартиру, недалеко от общежития. Он привез ее туда с началом занятий, в один из выходных дней сентября. Квартира располагалась на шестом этаже нового девятиэтажного дома и была двухкомнатной. Стандартные наборы для спальни, зала, кухни, ванной комнаты. Просто, но чисто и уютно. Марина заметила, что Илья ориентируется здесь довольно хорошо. «Либо это квартира его, либо он здесь ни в первый раз», – подумала она, обходя комнаты. В шкафу на полках лежали вещи и белье, а на плечиках висели несколько рубашек, костюм и брюки.
– Я привез часть своих вещей, на всякий случай. Советую тебе сделать то же самое. Так будет удобнее, – говорил он так, как будто оправдывался.
– Ты хочешь, чтобы я отсюда ездила в университет? Но я должна появляться дома, пока не поставлю в известность своих родителей о нашей дружбе. Общежитие – хорошее прикрытие, но ненадежное. Мой отец может приехать неожиданно, если я долго не буду приезжать домой. Это не контроль, они просто скучают. Мы всегда жили вместе, и к разлукам надо привыкнуть.
– Я буду подвозить тебя на занятие. Отвозить в выходной, скажем в субботу вечером, и забирать днем в воскресенье. Так устроит?
– Поживем, увидим, – сказала Марина, прижавшись к его груди. – Я такая счастливая рядом с тобой, даже страшно. Так бывает?
– Ничего не бойся. Я умею ждать и не сделаю ничего против твоей воли. Как взрослый мальчик, буду вести себя по-взрослому, а ни как подросток. Успокойся, не спугни счастливые мгновенья.
– Я с тобой ничего не боюсь, – сказала Марина, обняв его за шею. – Пусть это случится, но неожиданно для меня.
Илья не стал торопить события и перевел беседу в другое русло. Чуть позже, объятия и поцелуи Ильи становились более страстными. Эти поцелуи и ласки вызывали у неискушенной Марины необыкновенные ощущения, и она плохо понимала сама себя. Тело жило своей жизнью, а голова была абсолютно пустой. Ее не смущало, что она нагая в чужой квартире отдается мужчине, которого так искренне любит. Она сама подалась к нему навстречу, сгорая от желания, и издала звук, похожий на тихий стон. Илья был очень нежным и ласковым, он не мог позволить, чтобы Марина разочаровалась в близости.
– Ты моя женщина, – говорил он, целуя ее. – Я тебя никому не отдам. Как ты?
– Легкий дискомфорт можно пережить ради ощущения полета и наслаждения. Нам следует принять меры предосторожности.
– Не будем мы
