произнёс воспитатель.
— Я так понимаю, что моё пребывание в карцере подошло к концу. Или вы пришли сюда лично, чтобы продлить срок? — уточнил я.
— Наказание за свою провинность вы отбыли, держать вас сверх меры я не имею права. А посему, до следующего раза, Пётр Анисимович.
Ну что сказать, мы оба были заложниками императорского указа об обязательном образовании дворянского сословия. Меня не имели права выгнать из гимназии, и окончить её экстерном я так же не мог. В день восемнадцатилетия гимназистам предстояло пройти инициацию под присмотром учителей.
Привлекать к ответу родителей за нарушение дисциплины их чадом? Было дело, вызывали. Матушка, высказала мне своё неудовольствие, и попросила начальника гимназии не делать мне скидок. И я держал ответ за своеволие, причём весьма жёсткий. Карцер это вам не баран чихнул. Тут ведь и здоровье оставить можно, а потом на лекарей разоришься.
Таил ли я обиду на матушку? Вот уж нет! Она имела со мной откровенный разговор и заверила, что достаточно одного моего слова о предвзятости учителей и она камня на камне не оставит, сначала от школы, потом грозилась разобрать гимназию. И я ей верил, она может. Вроде бы и обычный капитан посадского войска, с невысоким пятым рангом, но имеет заслуги и значится на особом счету.
Выбравшись из подвала я подмигнул дворнику Кузьмичу, и замерев под солнечными лучами с наслаждением потянулся сжимая в руке папку с листами. Красота-то какая! За зиму успел соскучиться по настоящему теплу, а тут ещё и карцер с его ночной жизнью. Морозы и распутица уже позади, но по настоящему тепло только на солнце, стоит зайти в тень, как тут же ощущается стылость идущая от земли и стен.
— Петя!
Ко мне подбежала сестра и сходу повисла на шее, звонко чмокнув в щёку. Мальчики и девочки обучаются в смешанных классах, чего в известной мне истории не было и близко. Разве только проживают в разных корпусах, да ещё и отделённых друг от друга высоким забором. Но сейчас утро, гимназисты готовятся к новому учебно-трудовому дню, а потому ворота пансионов открыты и доступ на общую территорию свободный.
Особенности этого мира, где многое завязано на силу дара. У простецов царит безоговорочный патриархат, а вот у дворян всё не однозначно. На законодательном уровне главой семьи считался тот, у кого выше ранг. В нашей семье у отца только четвёртый, а потому для всех глава семьи матушка. Но это лишь на людях, а так слово батюшки закон. К слову, как-то брякнул я ему батя, так он лично отходил меня кожаным ремнём пониже спины. Больше я подобные эксперименты не повторял.
— Лиза, ты чего прыгаешь как маленькая. Выпускница же как-никак, — воровато чмокнув сестру в ответ, расцепил я её руки у себя на шее.
— Ой ладно, можно подумать! Пусть завидуют молча!
— Да на учеников плевать, гляди как бы матроны ваши не приметили и не наказали за неподобающее поведение.
— Елизавета Анисимовна, я бы советовал вам прислушаться к словам вашего брата, — послышался сзади голос Иванова, поднявшегося из подвала следом за мной.
— Здравствуйте, Александр Владиславович, — тут же отстранилась и потупила взор Лиза.
— Здравствуйте, барышня, — поздоровался он и прошёл мимо нас.
— Петя, что скажу! Меня Ганина Лена в воскресенье пригласила на день рожденья, — с нескрываемым восторгом произнесла Лиза.
Вообще-то, подавляющее большинство подданных российской короны даже не помнит точную дату рождения. Зато все непременно отмечают именины, почитая святого в честь которого было дано имя. Но дворяне непременно отмечают восемнадцатилетие, так как именно в этот день проходит инициация. Масштабы торжества зависят от силы свечения знака стихии, по которому можно предположить насколько сильный одарённый явился в этот мир.
Ганины похоже не сомневаются в своих генах, и решили закатить пир горой. Как показывает статистика, они имеют все основания полагать, что Елена Гордеевна станет достаточно сильной одарённой. И то, что она первый ребёнок ей только в плюс.
— Лиза, не вязалась бы ты с боярышней. Не твоего поля ягода. Мало, что мы из посадских дворян, так ещё и дар у нас изначально слабый, а ты третий ребёнок. Матушку тебе не переплюнуть, хорошо хоть вровень выйдешь.
— Лена не такая, — обижено стрельнула в меня взглядом сестра.
— Сейчас не такая, после станет такой.
— Петя, ну вот зачем ты так? Думаешь, что если на тебя косятся…
— Лиза, а вот это вообще тут ни при чём. Я на своём даре уже давно поставил крест, поэтому рассчитываю не на Силу. И тебе советую, будь собой, не засматривайся на тех кто тебя никогда не примет ровней.
— Ты здоров? — вскинув головку, поинтересовалась она.
— Здоров, — со вздохом ответил я.
— Вот и слава Богу. Пойду готовиться к занятиям, — она резко обернулась взметнув юбку мундирного платья, и унеслась прочь.
Вот же егоза! Потом ведь сама плакать будет. Ладно, пусть набивает шишки. Это только гении способны учиться на чужих ошибках, остальные всё больше на собственном горьком опыте. И да, не смотри, что мне суммарно шестьдесят семь лет, я тоже порой такие коленца выделываю, что хоть стой, хоть падай. Ага. С учётом возраста я далеко-о-о не гений.
Миновав гимназистский двор, я вошёл в распахнутые ворота внутреннего дворика мужского корпуса. Пока пересекал его попутно здоровался со встречными гимназистами. Конечно среди них хватает тех кто относится ко мне предвзято, из-за заведомой никчёмности моего дара. Но, во-первых, подавляющее большинство дворян не могут похвастать большими достижениями на этом поприще, а дети зачастую идут по стопам своих родителей. И во-вторых, искра дара есть в каждом из нас, это установленный факт, но сейчас мы все самые обычные люди и можем рассчитывать лишь на собственные силы.
Я поднялся по лестнице на четвёртый этаж, где проживал наш класс и едва оказавшись в коридоре увидел боярича Ворохова нависшего над Смирновым, имение родителей которого находится по соседству с нашим. Иван постоянно зачитывается приключенческими романами неизменно ассоциируя себя с их героями, но по факту редкостный трус. Пару раз я пытался заставить этого хлюпика заниматься спортом и учить драться, что могло бы повысить его самооценку и вселить уверенность в себе. Однако, не преуспел в этом, Ванька очень быстро сбегал от меня, ну а я не готов тащить, тянуть и толкать в светлое будущее.
— …сударь, вас ведь никто не неволил, вы сами просили меня продать вам стилет, обязавшись выплатить его стоимость, — разведя руками, довольно нагло произнёс боярич Ворохов.
Глеб в свои семнадцать уже здоровый верзила, но вскоре обещает и вовсе вымахать в
