были холоднее льда, кончики — белые, будто отмороженные. Ее начало трясти.
— Надо согреть, — быстро и яростно сказал Биа. — Во что бы то ни стало. Я останусь с ней, ты быстро за дровами. Нужен огонь.
Слава богу, валежник нашелся у самого входа. Нападавшие разбежались очень далеко и возвращаться не собирались — никого я не видел и никто мне не мешал. Когда я вернулся с охапкой, Биа уже содрал с себя куртку и яростно растирал руки Лины о собственную шерсть. Лина слабо сопротивлялась, норовя вырваться и свернуться калачиком. И умереть — это я почему-то понял очень хорошо.
Наверху, через два пролета лестницы отыскалась небольшая комнатка, туда мы в итоге и пришли. Лину нес Биа, она висела у него на плече как тряпка, только прятала ладошки и ступни в его шерсть. Ее сапоги и плащ, куртку Биа и весь остальной груз нес я. Волшебница тихонько плакала, меня от этого звука скручивало в спираль, Биа только угрюмо шипел.
Из всей имеющейся в распоряжении одежды и одеял мы с котом соорудили постель, самым тщательным образом укутав и запеленав Лину. Она не сопротивлялась. Биа оставил меня с ней, сам сгонял вниз и приволок огромную кучу дров, плюс к ним еще и пару больших округлых камней. Их мы грели в костре и подкладывали под Лину — непрерывно в течение почти десяти часов. Только потом она перестала плакать и уснула. Мы приготовили настой из травы, которую нам дал Хасанос, но она его пить не смогла — сразу ее начинали бить спазмы. Мы немного хлебнули: горький, вяжущий напиток добавил нам сил.
Лина спала почти сутки. Биа все это время глаз не сомкнул — продолжал греть камни, приволок еще дров и хвороста, даже умудрился сбегать по галереям на разведку и выяснить, что в ближайшей округе никого нет. Я в меру сил ему помогал, но все же в какой-то момент вырубился.
Когда проснулся первое, что бросилось мне в глаза — Лина, за обе щеки уписывающая вяленое мясо. Лицо ее было все еще бледным, но глаза блестели по-прежнему. Биа сидел и смотрел на нее. Я тоже уставился, на глаза почему-то начали навертываться слезы.
— Ну вот, еще один меня похоронил, — немного глуховатым, но вполне веселым голосом сказала Лина. — Не дождетесь.
Биа оторвался от нее, посмотрел на меня, яростно потрепал себя за ухо. Потом заявил:
— Я спать пошел.
* * *
— А зачем я вам нужен, ребята? — спросил я. — Я ведь мешаю только. Вы — профессионалы. Боец и маг. Я… меня и любителем-то не назовешь. Так… дали в руки железку. И знаете о том, что происходит вы куда больше меня. Умеете больше. Меня учить не хотите. Объяснить что-то — тоже. Зачем я вам?
Вопрос повис в воздухе. Я ожидал немедленного ехидного ответа Биа или раздраженного — Лины, но не дождался. Посмотрел на них. Кот сидел и смотрел в костер. Лина смотрела на меня с выражением… нет, не могу его описать. Все там было. Даже и не мечтал никогда о таком взгляде.
Молчание, тем не менее, затягивалось.
— Ну… опять я что-то не то сказал? — уныло спросил я.
Биа чем-то хрустнул.
— Ты считаешь, что… хммм, нет, не так. Скажи, у тебя там, в мире, есть такие, что лучше тебя — как тебе самому кажется — сделают… ну, будут лучше себя здесь вести.
— Конечно!
— Ну вот, — Биа выглядел довольным. — И у меня та же ситуация. Не скажу, что я худший — да и ты, думаю, про себя этого сказать не сможешь — но… можно найти и получше. А у тебя как, Лина?
— Если бы сюда моя тетка попала, — фыркнула волшебница. — От Ильдама бы два пера осталось. А от вас — домашний котик и подставка для зонтика.
— А вот то, что мы от тебя что-то скрываем или не хотим учить — это серьезнее. Что бы ты хотел узнать и чему научиться?
Пауза затягивалась. Но мне ее нарушать отнюдь не хотелось. Дудки.
Биа вздохнул. В голосе его по-прежнему не было ехидства.
— Понимаешь, научить тебя быть боевым котом я не смогу. Ну не та у тебя конституция. Лина… смогла бы ты научить его своим заклинаниям?
— Нет, — спокойно сказала та. — Это невозможно. То есть, если начать с самых азов, по полной программе, то через пару лет ты смог бы осветить себе в темноте дорогу. Но в твоем случае лучше воспользоваться фонарем.
Опять повисла пауза, которую прервал Биа.
— Махать мечом… кое-что я тебе показал. Поверь, этого вполне должно хватить — если ты будешь тренироваться и еще немного пораскинешь мозгами. Уж они-то у тебя есть. О какой-то продвинутой технике… тут ты себе больше навредишь, поверь снова. Тебе сначала надо натренировать некоторые группы мышц — они у тебя совсем неразвитые — и общую координацию, с которой у тебя тоже не фонтан. Без этого ты себе просто что-нибудь отхватишь.
Голос кота был очень мягок. Как ни странно, я расслабился. И осмелел.
— Слушай, Лина… ты говорила, что в гномской пещере магия не действует. Как же ты…
— Не то, чтобы не действует. Просто все это сопровождается кучей неприятных ощущений. Ну, для отпугивания монстров — они-то магичат по-своему, им это куда неприятней. А я… люди могут это все и превозмочь — если дело касается чего-то конкретного, типа там шарахнуть по кому-нибудь. — Это слово ей явно нравилось. Употребляла она его с удовольствием и при этом хитро посматривала на Биа. Он делал вид, что не замечает.
— А то, что с тобой было… ну, после мертвого круга?
— А-а… — я, вообще-то, боялся, что ей будет неприятно вспоминать, но она, отвечая, ничуть не утратила обычной своей беспечности. — Тут дело не в этом. Энергии много забирается. Я еще слабая, так просто не могу. Больно было, всю чуть наизнанку не вывернуло. — Она хмыкнула. — Красивая я была, наверное. Ну, да ничего, — она потянулась. — Получилось ведь неплохо, да?
* * *
— А что такое ребра мира, Биа?
Тот фыркнул и рассмеялся.
— Я не знаю, как тебе это объяснить. Честно. Я их чувствую, вот и все. Причем только здесь или в каком-то другом мире, не в своем.
— А на что это похоже? — спросила вдруг Лина.
— Хмм… даже и не знаю. Мне здорово удивительно, что вы этого не чувствуете. Похоже… похоже это на изменение цвета, или температуры, или запах… все вместе. Я иду по тропе и чувствую,
