наказания, – мне показалось, что вижу пред собой «кроткую» леди Энн.
– А разве вина его доказана, ваша светлость? – вопрос мой остался без ответа.
Двери приоткрылись, и в покои осторожно проник офицер замковой стражи. Герцогиня приветствовала его царственным жестом.
– Ваша светлость, – почтительно склонился тот, – стража задержала двух посторонних, пытавшихся покинуть крепость через служебные ворота.
– Не через гостевые? – уточнила леди Джейн.
– Через служебные, – твердо повторил офицер.
– Что скажете, Джайлс? – холодно осведомилась герцогиня; Мартина Кеплена она старательно не замечала вовсе.
– А что зря рассуждать, ваша светлость, – хмуро отозвался фермер. – Пятница еще не закончилась.
– Верно: у вас еще полчаса, – жестко усмехнулась леди Джейн. Ее глаза метнулись и застыли на лице офицера:
– Отпустите его.
– Но ваша светлость, – лицо начальника стражи покраснело, словно от пощечины.
– Повинуйтесь, – отрезала герцогиня. – Сегодня – Гостевая Пятница, и любой гость имеет право входа и выхода в замок через любые ворота.
– Похоже, мой арендатор знает законы лучше, чем офицер стражи, – досадливо пробормотала она в сторону.
Стражники отпустили Джайлса, однако фермер не спешил удалиться. Темные глаза герцогини споткнулись об его лицо и застыли в недоумении.
– Ваша светлость, – рослый фермер грузно опустился на колени; я видел, что сия поза смирения далась ему с большим трудом, – пощадите мистера Кеплена.
– Встаньте, Джайлс, – медленно проговорила леди Джейн, – встаньте и не говорите глупостей. Вы же знаете, после того как мне официально подана жалоба, я ничего не могу сделать. Сейчас придет обвинитель, и мы начнем дознание.
Она нервно тряхнула небольшой колокольчик, и он отозвался пронзительным криком, на звук которого явился тот самый слуга, что прежде сопровождал меня в приемный зал.
– Ланс, пригласите миледи; она определенно еще не спит, – не глядя на него, распорядилась леди Джейн.
Ланс… ну конечно… как я вообще мог забыть его? Память человеческая слаба и охотно предает забвению неприятное.
– Миледи… – тихо повторил фермер, но никто не обратил на это внимания.
Стража у дверей расступилась, уступая дорогу принцессе Миднайт. Она шагнула вперед, и из-за ее спины выплыло расстроенное, но полное надежды лицо сэра Генри.
Герцогиня окинула сестру долгим проникающим взглядом, словно желала навеки приковать к месту, где та находилась.
– Итак, миледи, готовы ли вы перед лицом Ночи подтвердить свое обвинение?
– Да, ваша светлость, – голос леди Энн не дрогнул. – Я обвиняю Мартина Кеплена в похищении 500 найтских талеров у сэра Генри Уайтхауза. Обвиняю и требую самого сурового наказания, какое предусматривают законы герцогства Найт.
Даже виды видавшие замковые стражи замерли в наивном изумлении. Сэр Генри весь как-то смялся, сразу стал значительно меньше ростом и представлял теперь жалкую пародию на самого себя. Джайлс тихо застонал и прикрыл лицо руками.
– Готовы ли вы, миледи, – продолжала герцогиня, не обращая на общее смятение ни малейшего внимания, – надлежащим образом исполнить весь обряд до конца.
– Да, ваша светлость, – эхом откликнулась леди Энн.
И вновь пала неживая тишина, и никто не решался или не умел нарушить ее.
Первым ожил неукротимый фермер:
– Ваша светлость, пощадите его, он же…
Внезапно Джайлс замолчал, словно споткнувшись о взгляд Мартина Кеплена, устремленный на него. В этом взоре читалось этакое кроткое безумие. Отец Бенедикт, без сомнения, назвал бы сей взгляд благостным.
– Уходите, Джайлс, пока это возможно, – сдавлено произнесла герцогиня. – Здесь и без вас достаточно жертв.
Фермер без возражений повиновался. Проходя мимо меня, он пробормотал странную, на мой взгляд, фразу:
– Теперь все бесцельно.
– Желаете ли вы, миледи, – как ни в чем не бывало, спросила герцогиня – немедленно приступить к рассмотрению дела?
Леди Энн окинула присутствующим торжествующим взглядом:
– О нет, я не хочу пользоваться преимуществами Ночи. Пусть все свершится при свете дня.
Стража тут же увела обвиняемого. Следом за ними исчезла в коридоре и леди Энн. Лишь сэр Генри топтался у дверей, не решаясь ни обратиться к герцогине, ни безмолвно уйти.
– Прошу прошения, ваша светлость, – ворвался я в этот заколдованный круг, – разве у молодого Кеплена нашли украденные деньги?
– Это не существенно, – не задумываясь, ответила леди Джейн, – все решится в суде.
За моей спиной послышался сдавленный стон отчаяния и быстрые удаляющиеся шаги. Сэр Генри сделал свой выбор. Я решил последовать его примеру.
– Сэр Питер, – остановил меня ровный голос герцогини, – а теперь вы готовы говорить со мной о деле?
– Ваша светлость, леди Энн приняла мудрое решение: предоставим все свету дня, – ответил я, кланяясь.
В сей миг мной владело более чем человеческое желание – удалиться в отведенные мне покои и забыться сном, но непослушные ноги мои вновь потащили меня в сторону сада.
– Сэр Питер, – негромко окликнул меня мягкий голос. И это было уже слишком.
– Не утруждайте себя дальнейшим, мисс Пиил, – едва удерживаясь в рамках приличий, выговорил я. – Неужели вы не видите, что я не могу повлиять на решение герцогини, не преступив ваших и наших законов?
– Я совсем не это имела в виду, – большие глаза мисс Пиил потеряно уставились на меня. – Я только хотела предупредить вас, что знаю, кто вы на самом деле.
Хоть я и был сражен, надеюсь, лицо мое не выражало ничего. Эта девушка не могла знать моей тайны. Никто из родных ее не принадлежал к кругу посвященных, а сама она покинула родину слишком юной. Если только… но нет, такое попросту невозможно.
– Я никому не скажу, – быстро продолжала она, словно спеша выговориться, – только я думаю, сэр, вы напрасно скрываете это от леди Джейн. Ведь ее сестра сразу узнала вас.
– Она не могла меня узнать, она была слишком мала, когда… – слова мои звучали неосторожным признанием. Но какое это имело значение: все равно тайне моей не пережить завтрашнего дня.
– У ночных отличная память, – усмехнулась мисс Пиил, но улыбка ее почему-то была горькой.
И душа моя вновь исполнилась мучительной боли: для молодой женщины, как и для ее дяди, Ночная страна стала родным домом. Чего же в таком случае стоит весь наш светлый мир?..
Впрочем, мне сейчас совсем не хотелось вникать в тонкости и оттенки, я жаждал одного: удалиться в свою комнату и скрыться в спасительном сне.
– Чего вы добиваетесь от меня? – недипломатично осведомился я.
– Ничего, – в ее простодушное изумление почти невозможно было не верить. – Я не знаю, с чем вы приехали в Найт, но желаю успеха вашей миссии.
– Даже если я пришел зажечь новый пожар? – неуклюже сыронизировал я.
– Вы не сделаете ничего дурного, – спокойно возразила мисс Пиил. – Иначе вы бы приняли предложение Джайлса.
Был ли я сам так же уверен в этом?
– Вы ведь многое можете, если решитесь преступить наши
