class="v">Готов я вместе с вами в бой вступить,
Мы арьергард французов разгромим.
Не суждено живыми им уйти».
Аой!
LXXI
Вторым подъехал Корсали туда.
Душа бербера[44] этого черна,
Но он лихой вассал, и смел в речах,
И храбрость ценит выше всех богатств.
С ним Мальприми, чья родина Бриган,
Он бегает быстрее скакуна.
Марсилию он громко закричал:
«Отправиться готов я в Ронсеваль.
Роланд погиб, коль с ним я встречусь там».
LXXII
Вот амирафль из Балагета мчит.
Он станом строен и лицом красив.
Спесиво он на скакуне сидит,
Оружьем похваляется своим.
Он храбростью повсюду знаменит.
Одна беда – он не христианин.
Пред королем он встал и говорит:
«Прошу вас в Ронсеваль[45] меня пустить.
Коль встречу там Роланда, он погиб,
Погибнут Оливье и пэры с ним.
Постигнут всех французов смерть и стыд.
Карл выжил из ума, он стар, чуть жив,
Устанет скоро он войну вести,
И мы вкусим в краю испанском мир».
За речь Марсилий поблагодарил.
Аой!
LXXIII
Вот скачет альмасор из Морианы[46],
В Испании нет нехристя коварней.
Пред королем он встал и начал хвастать:
«Дружину поведу я к Ронсевалю,
Пойдет со мною двадцать тысяч храбрых.
Роланд погиб, коль с ним я повстречаюсь.
Весь век о нем придется Карлу плакать».
Аой!
LXXIV
Вот скачет граф Торжис из Тортелозы[47].
Его феод наследный этот город,
Всех христиан сгубил бы он охотно.
С другими он к Марсилию подходит
И молвит: «Будьте, государь, спокойны.
Наш Магомет сильней Петра святого,
Коль вы ему верны, он вам поможет.
С Роландом в Ронсевале мы сойдемся,
Ему оттуда не уйти живому.
Вы видите, как длинен меч мой добрый,
Он скоро в щепы Дюрандаль[48] расколет.
Молва вам скажет, кто кого поборет.
Мы победим французов в бранном споре.
Карл не избегнет срама и позора,
Носить корону не дерзнет он больше».
LXXV
Вот скачет Эскреми[49] вдогонку прежним,
Владеет этот сарацин Вальтерной.
Кричит он громко королю неверных:
«Я в Ронсеваль смирить французов еду!
Роланд погиб, коль там его я встречу,
Погибнет Оливье, кто всех смелее,
Предам я с ним двенадцать пэров смерти,
Французский край навеки опустеет.
Карл не найдет таким бойцам замены».
Аой!
LXXVI
Вот Эсторган-язычник подскакал,
За ним Эстрамарен[50], его собрат,
Душа у них коварна и черна.
Король сказал: «Приблизьтесь, господа.
Спешите по ущельям в Ронсеваль,
Вести мне помогите в битву рать».
Они в ответ: «Исполним, государь,
Роланд и Оливье погибнут там,
Никто из пэров не уйдет от нас,
Остры у нас клинки, крепка их сталь,
Мы обагрим ее в крови врага.
Умрут французы, Карл поднимет плач.
Всю Францию наш меч добудет вам.
О государь, велите бой начать!
В плен попадет к вам император Карл».
LXXVII
Вот Маргари Севильский[51] подъезжает.
Он землями до Казмарины правит.
За красоту свою он мил всем дамам.
Чуть поглядит ему в лицо любая,
Не может от улыбки удержаться.
Нет воина отважнее у мавров.
Толпу он пред собою раздвигает,
Марсилию кричит: «Не опасайтесь!
Я еду в Ронсеваль убить Роланда,
И Оливье в живых я не оставлю,
Израню всех двенадцать пэров насмерть.
Вот меч мой с золотою рукоятью,
Эмиром Прима[52] был он мне подарен,
Клянусь его окрасить кровью вражьей.
Французов мы побьем и обесславим,
А император их, седой и старый,
День изо дня от горя будет плакать.
Не минет год – мы Францию захватим,
Свои палатки в Сен-Дени[53] поставим».
Король ему поклоном отвечает.
Аой!
LXXVIII
Вот и Шернобль Монэгрский[54] лошадь шпорит.
До пят свисают у него волосья.
Играючи он больший груз уносит,
Чем увезти семь вьючных мулов могут.
В краю, откуда этот нехристь родом,
Хлеб не родит земля, не светит солнце,
Не льется дождь, не выпадают росы,
Там черен даже каждый камень горный.[55]
Есть слух: там у чертей бывают сходки.
Шернобль воскликнул: «Взял я меч свой добрый,
Его окрашу в Ронсевале кровью.
Я там Роланду заступлю дорогу.
Будь я не я, коль на него не брошусь,
Коль Дюрандаль я не добуду с бою.[56]
Французов мы побьем и опозорим».
Двенадцать пэров-сарацин уходят,
Стотысячную рать ведут с собою.
Всем поскорей затеять бой охота,
Все в бор идут и надевают брони.
LXXIX
В доспехах сарацинских каждый мавр,
У каждого кольчуга в три ряда.
Все в добрых сарагосских шишаках,
При вьеннских[57] прочных кованых мечах,
При валенсийских копьях и щитах.
Значок на древке – желт, иль бел, иль ал.
Арабы с мулов соскочить спешат,
На боевых коней садится рать.
Сияет день, и солнце бьет в глаза,
Огнем горят доспехи на бойцах.
Скликают мавров трубы и рога,
К французам шум летит издалека.
Роланду молвит Оливье: «Собрат,
Неверные хотят на нас напасть».
«Хвала творцу! – ему в ответ Роланд. –
За короля должны мы грудью встать.
Служить всегда сеньеру рад
