с сарказмом.
— Алин, ну хватит издеваться! — раздраженно дергаю плечами. — Да, мы с Багировым переспали! Да, я дура, раз на это согласилась! Но что мне теперь-то делать? Как расхлебывать эту кашу?
Неодобрение на лице подруги сменяется сочувствием, и, вздохнув, она произносит:
— Ну а если по дням попытаться вычислить? Прям сесть с календарем и посчитать? Ведь наверняка у кого-то шанс зачатия был выше.
— Да это все в рамках одной недели было, — удрученно мотаю головой. — Тут без ДНК-теста никак не обойдешься.
На какое-то время между нами повисает тишина, а затем Алина выдает:
— Тогда вариантов нет. Тебе нужно рассказать о беременности предполагаемым отцам. Обоим.
И хотя этот сценарий уже давно проигрывался в моей голове, произнесенные вслух слова вызывают у меня приступ паники. Колючие мурашки врассыпную устремляются от затылка к спине, а сердце в груди исполняет опасный кульбит.
— А, может, наоборот? Никому ничего не говорить? — малодушничаю я. — Подождать до десяти недель, а потом взять у каждого из них биоматериал, отнести его в лабораторию и…
— Сонь, так нельзя! Во-первых, ты не сможешь долго скрывать беременность от Мирона, он непременно что-то заподозрит. А во-вторых, это просто нечестно по отношению к нему…
— Нечестно было изменять ему с Багировым, — хмыкаю я. — О стремление оградить его от ожиданий, которые в итоге могут не оправдаться, очень даже честно.
— Чего ты боишься, Сонь? — Алина протягивает руку и обхватывает мою ладонь.
— Боюсь, что Мирон меня бросит сразу, как только узнает о моей единоразовой интрижке. Боюсь, что отцом ребенка окажется Багиров, с которым у нас нет будущего, — откровенно признаюсь я.
— Понимаю, — подруга грустно улыбается. — Ситуация и впрямь сложная. Но тебе нужно прислушаться к сердцу и поступить так, как оно подсказывает. Ведь это в первую очередь твой покой, Сонь. И покой твоего ребенка. Разве сейчас может быть что-то важнее этого?
Черт! Ненавижу, когда Алина права. Она младше меня на два года, но при этом гораздо, гораздо мудрее. В моей жизни постоянно царят бардак и неразбериха, а у подруги все расставлено по полочкам. Счастливый брак, чудные дети, успешная, хоть и замороженная на время декрета карьера — и как она только все успевает? Если секрет Алины в том, что она слушает свое сердце, то я просто обязана поступить так же. В конце концов, лишние нервы во время беременности и правда ни к чему.
— Как ты думаешь, Мирон меня проклянет? — спрашиваю обреченно.
— Не знаю. Но причины для злости у него действительно веские, — подруга предпочитает рубить правду-матку. — А как бы ты поступила на его месте? Как отреагировала бы, узнав, что он тебе изменяет?
Какой сложный и вместе с тем простой вопрос. В глубине души ответ мне известен, но я слишком предвзята, чтобы озвучить его без колебаний. Ведь не зря говорят, что в чужом глазу и соринка бревном глядится, а в своем… Ну вы сами знаете.
— Ушла бы от него. Без промедлений, — подавив желание слукавить, отвечаю я.
— Так и думала, — кивает Алина. — Ты с юности не приемлешь полумер. Мирон такой же?
— Трудно сказать, — устало потираю виски. — Он не такой импульсивный, как я. И куда более рассудительный. Но минус в том, что такие люди редко отказываются от свои решений. А мне почему-то кажется, что, услышав про Багирова, Мирон решит меня бросить.
— А ты его любишь, Сонь? Только честно.
— Люблю, конечно, — отхлебываю остывший чай. — Как-никак столько лет вместе. А то, что с Максимом переспала, так это просто страсть, помутнение рассудка… Ну ты же знаешь, как бывает? Мы с Мироном уже привыкли друг к другу, попритерлись… Секс тоже стал более обыденным, не таким ярким, как в первые месяцы отношений… И тут Багиров — красивый, обходительный, неглупый. Сработал эффект новизны, понимаешь? Потому что с Мироном все давно и стабильно, а с Максимом напротив — свежо и неопределенно.
— Ну, гоняться за новыми ощущениями можно бесконечно, — вставляет Алина. — Вот только в этой погоне можно упустить свое настоящее счастье.
— Да знаю я, знаю. Глупость сморозила. Как там говорят? Седина в бороду, бес в ребро? Я хоть и не мужик, но у меня, походу, что-то подобное, — шучу я, чтобы хоть немного разрядить тоскливую атмосферу.
— Да ладно, Сонь, ты всегда была пацаном в юбке, — с улыбой поддерживает подруга. — Так что чему тут удивляться?
Посмеявшись, мы переключаем обсуждение на общих знакомых и политические новости. И хоть темы моей беременности мы больше не касаемся, к концу ужина решение по поводу дальнейших действий окончательно сформировывается в моей голове.
Глава 9
— Здравствуй, дорогая! Как дела? — Мирон наклоняется и целует меня в уголок губ.
Его движения, как всегда, полны теплоты и уютной нежности, а меня вот, наоборот, заметно потряхивает от напряжения. Сердце сбесившейся птицей колотится о ребра, а ладони дрожат. Именно поэтому я натягиваю благодушную улыбку и торопливо прячу их под стол.
— Привет, все хорошо, — отзываюсь я, усиленно собираясь с мыслями. — Ты как? Без пробок добрался?
Коротким взмахом руки подзываю официанта. Не знаю, о чем я думала, назначая Мирону встречу в ресторане. Наверное, в глубине души надеялась, что разговор в публичном месте поможет избежать драматичных сцен. Но сейчас я отчетливо понимаю, что это была плохая идея. Очень-очень плохая. Лучше бы дома, в спокойной атмосфере поговорили. А то тут ведь лицо держать нужно и с персоналом общаться… Ужас, в общем.
— Да, только на Мира немного постоял, а в целом, быстро доехал.
Мирон опускается в кресло напротив и, взяв в руки меню, принимается непринужденно его листать. Он такой безмятежный, спокойный, интеллигентный. И выглядит опять же прекрасно! Серо-голубая рубашка ему очень к лицу. И чего мне только не хватало, а? Ведь хороший же мужик, толковый. Вот сейчас брякну ему про Багирова, и он сразу же меня бросит. А через месяц найдет другую, куда более умную и дальновидную женщину, чем я.
Испускаю горестный вздох и понурю голову. Господи, как мне выдержать это испытание?
— Ну, София, какие новости? — интересуется Мирон, сделав заказ. — По телефону мне показалось, что ты хочешь обсудить что-то важное.
— Да, так и есть, — шумно сглатываю. — На самом деле новости две. Одна — более-менее хорошая, а вот вторая — откровенно плохая. С какой начать?
Глаза мужчины немного сужаются, и я прямо чувствую, как его пристальное внимание концентрируется на мне.
— Вот оно как, — он переплетает пальцы и упирается в них подбородком. — Тогда начни с хорошей. Возможно, на ее фоне плохая будет не
