Мама переводит дыхание.
— Но почему ты ничего не сказала мне? — Смаргиваю пелену, появившуюся в глазах.
— О чем, Олеся? Ты хоть помнишь, в каком ты состоянии была? Да я за тебя больше, чем смерти, боялась! Думала, не сможешь пережить это. — Мама хватает меня за ногу, поднимает и резко отпускает. Конечность беспрепятственно падает обратно на матрас. А я ничего не чувствую. Ни капли.
Закусываю губы. Сжимаю ладони так сильно, что ногти впиваются в них.
— Прекрати мам, — обрываю ее.
— Прекращу. Как только ты услышишь правду. И уж тогда решай, ты будешь любить Андрея или ненавидеть.
Глава 5Я вся вытягиваюсь в струнку. Хоть удержаться и сложно, но я стараюсь сидеть ровно. Я готова услышать все, что она мне намеревается сказать. Наша история с Андреем осталась в прошлом. С моей точки зрения, я достойно смогла ее пережить.
— Мне так больно, Лесёнок, вот здесь, — мама в кулак сжимает ткань в районе сердца. — До сих пор себя виню в том, что отпустила тебя с ним, а ведь он мне сразу показался повесой и бабником.
— Что? — округляю глаза. — С чего ты сделала такие выводы? Да и если так, что с того, мам?
— А то, что ты бы сейчас была олимпийской чемпионкой не паралимпиады, а…
Мама замолкает; видимо, ее смутило мое перекошенное лицо. Я стараюсь сдержать ярость, рвущуюся наружу, но у меня это плохо получается.
— …что? Нормальной? Полноценной? — выговариваю с досадой.
Мама молча сверлит меня взглядом.
— Да. Именно, — твердо отвечает она.
В уголках глаз щиплются слезинки. И я отворачиваюсь.
— Лесь, ты просто не представляешь, что мне сестра его рассказала!
Я чувствую, как мама придвигается ко мне, берет меня за руку, сжимает ее. В этот момент я понимаю, что не хочу ворошить прошлое. Не хочу лезть туда, где нас уже никогда не будет.
— Не нужно, мам. Пусть все остается там. Я про Андрея больше слышать не хочу, — мотаю головой.
Мама касается моего подбородка кончиками пальцев, поворачивает к себе. С нежностью проводит большим пальцем по скуле.
— Прости, не хотела тебя обижать, но твое отношение к прошлому меня пугает и настораживает. Я не хочу, понимаешь, не хочу, чтобы ты в Андрее видела того человека, кем он не является…
— Ты о чем, мам? — шмыгаю носом.
— Хорошо же он тебе напудрил мозг! Обдурил мою маленькую принцессу. Прикинулся ягненочком, а сам оказался волком в овечьей шкуре…
— Мам!
— Невеста у него была, Олеся! Невеста! — говорит мама, повысив голос, наверное, для того, чтобы я лучше слышала. — А ты-то, наивная моя, в любовь поверила, ее этот мелкий пакостник тебе обещал? Да?
Я в недоумении хлопаю глазами. Что? Невеста? Какая, к черту, невеста? Откуда? Зачем же он тогда приехал за мной на свадьбу? Зачем?
У меня в голове столько вопросов, что мозг часть из них просто блокирует.
— Да все же по тебе видно, Леся, что именно так и было. А ты знала, что у него таких вот гимнасточек, как ты, пруд пруди и все как одна красавицы. Вот только в социальной лестнице они повыше нас будут. Уж как вам с ним посчастливилось пресечься, до сих пор загадка или роковая случайность. Но это уже не важно, Леся. Все прошло. И надо же было такому случиться, как будто у этого гада нюх на тебя. Как будто чувствует и появляется именно в тот момент, когда нужно все испортить. Насолить.
— Мам! — Пытаюсь накрыть ее рот ладонью, чтобы она замолчала, но родительница останавливает меня, перехватывает мое запястье, зажимает.
— Ну, уж нет, Олеся. Придется послушать, что я тебе хочу рассказать. Может быть, тогда ты изменишь свое мнение и прекратишь валять дурака? И не откажешь Руслану? Потому что я уже вижу же по тебе, что хочешь отказать. Готова уже.
— Я еще не подумала, мам, — плаксиво выдаю.
— Так вот, милая. Твой Андрюшка еще тот прохвост. Невеста у него в Америке, поняла? И нечего в его сторону смотреть! Не твой он и не был твоим никогда. Обманщик он. Вика нормальная, ясно. Она и пришла, потому что ей тебя жалко стало. Пришла, чтобы предупредить, чтобы планы ты на него не стоила. Когда ты в больнице лежала, он уже в Америку срулил, побоялся, что к ответственности привлекут.
— Это не правда?! — качаю головой.
Не могу поверить, что Андрей способен на все то, о чем говорит мама.
В комнате снова повисает молчание. Только нарастающее тиканье часов давит на уши, грозясь оглушить.
— Правда, — наконец-то обрывает тишину мама. — Я видела фото: он и блондинка в самолете, потом с той же блондинкой и в других странах. Я понимаю, милая, что правду принять трудно. Но уж лучше идти с ней дальше, зная, что этот человек тебе враг, и быть с ним настороже.
Я, не сводя с родительницы заполненных слезами глаз, думаю только об одном: какая же подлая скотина Андрей! Зачем он так со мной? Да, он не клялся мне в вечной любви. Но мне казалось, что, когда он приехал за мной и забрал меня со свадьбы со словами: «Ты сделала правильный выбор», этого для меня было достаточно, чтобы понять: я ему небезразлична и он чувствует ко мне не только симпатию, а нечто большее.
Но… видимо, обманулась.
— Мама, уйди. Дай мне побыть одной, — скрипучим, больным голос прошу ее.
Мне нужно это переработать, перемолоть в душе и … выплюнуть, как что-то ядовитое, чужеродное организму.
— Лесён! — Мама подсаживается ко мне вплотную и притягивает за плечи к себе. Обнимает. — Хоть эта сволочь и не стоит твоих слез, но лучше уж их выплакать. Заодно и свою тоску по нему.
И я плачу. Плачу так долго, что все слезы высыхают, а безразличие затопляет душу.
Да, мама оказалась права: мне и вправду становится легче, по крайней мере, дышать. А вот когда стихнет буря внутри, поднятая Андреем, я не знаю.
Повернувшись на бок, достаю телефон из-под подушки. Открыв WatsApp, решаю написать Руслану смску:
«Привет, Руслан. Извини, что не ответила сразу. Да, я согласна выйти за тебя замуж».
— Вика, почему Олеся в кресле? — яростно ору в трубку.
Я до сих пор настолько обескуражен увиденным, что не до конца могу поверить в то, что Мартышка — вслух даже страшно произносить это слово — инвалид.
— О чем ты вообще, Анри? Какое кресло? Какая Олеся? — сонным голосом бормочет сестра.
— Ты там спишь? Вставай! — рявкаю в трубку.
— Ой! Ты что орешь? Я только прилегла, — голос Вики бодрится мгновенно.
— Отвечай немедленно. Почему Мартышка в инвалидном кресле? — Гневно сжимаю зубы. — Ты же сказала, что у нее все хорошо! Что она простила своего жениха и теперь они вместе. И она тебя слезно просила передать мне, чтоб я исчез из ее жизни и не ломал будущего. Так?
