на долгий срок оставаться, когда привык к обратному. Острая форма Вилкозависимости — болезнь опасная!
Долгий, смоченный слезами — к счастью, не моими — поцелуй в машине, и я в компании дяди Семена отправился на посадку на регулярный рейс до Хабаровска: погодные условия не позволяют долететь сверхзвуком, придется немного побыть как все.
На Дальний Восток мы прибыли ранним утром по местному времени, поэтому большую часть пути до опустевшей квартиры я проспал. С тоской покосившись на застеленную кровать, спать в которой мне придется одному, с еще большей тоской посмотрел на гитару и печатную машинку — пользоваться можно только вторым, и то вполсилы. Попросить временную машинистку? Не, не буду — лучше пока отложу текстовую нагрузку до возвращения любимого столового прибора и отправлю в Москву давным-давно готовые сценарий, раскадровки, чертежи костюмов и декораций первого эпизода «Звездных войн». Пусть подбивают смету и набирают персонал, уделяя особое внимание мастерам спецэффектов — мне нужны все возможные технические «Оскары»!
Глава 5
Нужных размеров помещения в Хрущевске пока нет. Нет его и в Хабаровске, если уж совсем честно. И во Владивостоке тоже нет. И в остальных городах нашей Родины с ними напряженка. Странно, но такое чувство, что кроме меня такое положение вещей не волнует вообще никого — старшие товарищи как-то не задумываются о том, что звезда из другого уголка страны в глухомань приезжает редко, а посмотреть на нее хотят все. Сами звезды об этом думают еще меньше: все вопросы к Госконцерту, он помещения выделяет. К спортивным, следовательно — повышенной вместимости — объектам наши деятели культуры относятся прохладно: там и звук не такой хороший, и акустика специфическая, и, что уж грех таить, львиную долю оборудования нужно «доставать», а главное — «доставать» под него толкового звукорежиссера, который знает как и что должно быть подключено.
Я-то заморачиваюсь, но не потому что больше всех надо, а потому что возможность есть — остальным надо отправлять наверх гору заявок, таскать коньяк по кабинетами и выбивать валюту на импортные усилители. А начнешь бегать — нарвешься на какого-нибудь партийного упыря, который обвинит как раз в том, что «кому-то больше всех надо». И, например, ставочку оплаты понизит — ты ведь был певец камерный, повышенной художественной ценности, а при перемещении на стадион «камерность» пропадает, как и повышенная художественная ценность. Словом — деятелей культуры я не виню, сам бы на их месте очень сильно задумался, стоит ли оно того, и скорее всего решил бы, что не стоит: вопреки всем моим писулькам наверх, интегрировать в тарифную сетку оплаты труда исполнителей такую простую вещь как «процент с проданных билетов», что наглухо убивает мотивацию артистов — нет, не стараться, они у нас, к счастью, товарищи в подавляющей массе идейные, и «корпоративная этика» у них не пустой звук — радеть за выделение более вместительных помещений. Банально выгоднее давать три-четыре концерта на крупный город, после чего ехать дальше.
Сегодня как раз такой случай — в Хабаровск прибыла всенародно любимая Майя Кристалинская, и ее запихали в Хабаровскую филармонию. Зал в моих глазах никакой — полтыщи посадочных мест всего. Сейчас весь зал заняли вояки со своими семьями, завтра певицу придут послушать «силовики» из МВД, КГБ и МЧС, и только послезавтра сюда пустят простой народ. Пятьсот представителей «простого народа», остальным придется ждать следующего приезда певицы. Будь готов дворец спорта, было бы гораздо лучше, но что уж теперь.
Мы с Олей и дядей Семеном сидим не в зале — и опасно, и место занимать совестно: мы-то с подружкой на «селеб» регулярно смотрим, а народ — нет — а в техническом закутке над балконом, рядом со звукорежиссером и сейчас не нужным проектором. Окошки позволяют смотреть на певицу, а звук достаточно хороший, чтобы проникаться репертуаром. Товарищ Кристалинская грянула легендарную «Колыбельную миру», и Оля, вытерев выступившую слезинку, самоуничижительно заявила:
— Я так петь никогда не смогу.
— Не сможешь — у тебя не меццо-сопрано, — неосторожно кивнул я.
— Дурак! — сразу же обиделась Оля. — Я не тембр имела ввиду!
— Каждый человек уникален, — утешил ее я. — «Так» ты петь не сможешь, но сможешь по-другому. Это не лучше и не хуже — это просто так есть.
— Все равно завидую, — вздохнув, призналась она, опустив голову на сложенные на «подоконнике» ведущего в зал окошка руки.
— Завидовать нужно учитывая множество факторов, — продолжил я успокаивать подружку. — Товарищ Кристалинская на эстраде много лет, а ты — и двух пока не набрала. Все это время она училась петь у лучших, а тебе приходится в школу ходить, время тратить.
— Устроишь мне экстерн? — ловко воспользовалась она возможностью.
— Не-а! — привычно покачал я головой. — Хочешь медаль — давай сама, но аттестат с «троечками» хоть завтра тебе нарисуем — читать-писать умеешь и нормально, тебе все равно не в НИИ работать.
— Мама не разрешает, — взгрустнула подружка. — И обидно — я всю жизнь на пятерки училась, почему тогда выпускаться троечницей должна?
— Значит терпи, — пожал я плечами.
— Терплю, — вздохнув, смирилась она и спросила. — А почему у нее косынка на шее? Ей же жарко.
— Лимфому лечила, — ответил я. — У нее на шее ожоги химические, стесняется.
— А ты почему шрамов не стесняешься? — спроецировала Оля.
— А я мужик, — развел я руками.
Майя чуть тоже в Лапинский список «опасных евреев» не угодила, притом что гражданскую лирику поет много и охотно. Тупость неимоверная! Пока в Израиль только Мондрус из всего списка свалила, пострадав за «принципиальность позиции», сиречь — нежелание петь рабочему классу о том, какой он хороший и полезный. В Израиле, говорят, карьера у нее не очень идет, но зато не в Мордоре! Остальные товарищи еврейского происхождения в правах не поражаются, но впереди война, а значит будет второй этап «борьбы», в котором кто-нибудь обязательно захочет показать кровавым совкам какой он евреистый еврей и как сильно несогласен с Партией в выборе стороны конфликта.
Настроение — восхитительное, потому что в утренней «Правде» прочитал статью о том, что конгресс США на экстренном заседании принял в работу «дорожную карту» о выводе войск из Вьетнама. Уже в апреле уйдут целиком, оставив южным марионеткам материальную часть, немножко денег и напутствие держаться изо всех сил. Надо ли говорить, чем такая инициатива закончится? Полагаю, к лету замес закончится окончательно, и можно будет полноценно браться за «расширение» и «углубление». Процесс будет долгим — там все в минах, токсинах и прочих прелестях культурного обмена с цивилизованными англосаксами — но главное ведь начать!
Пиндосы уже давно поняли, что из Вьетнама уходить так и так придется, просто немножко «пилили» напоследок, прикрываясь визгами о недопустимости потери лица. Теперь вот, очень удобный момент настал — демократы топчатся по «допустившим весь этот ужас» республиканцам, те в ответ — по «раскачивающим лодку» демократам. Все это, разумеется, шоу для податного населения и наших странных любителей демократии, а принципиальные решения принимали те, кому положено, свернув бесперспективное и в целом достигшее своих целей — пилить бюджет! — ради экономии ресурсов и переключения информационной повестки.
Черные бунты в целом закончились — иногда то там, то тут громят магазинчик-другой или линчуют попавшего под горячую руку белого, но на этом всё. Мне показывали аналитическую заметку — обошлась вся эта гулянка врагу почти в два десятка миллиардов долларов, и это только неодушевленной материей. Если добавить сюда тысячи убитых и сотни тысяч раненных, многие из которых, внезапно, работали, а не сидели на пособии, цифру можно смело масштабировать — эти люди из экономики выпали. А еще же компенсации пострадавшим белым платить, и эта процедура растянется на много лет. Все это — на фоне терпящего настоящую катастрофу сельского хозяйства и гуманитарных катастроф в городках, куда в ужасе сбежало белое население «чернокожих» штатов. Все эти толпы нужно разместить, накормить, вылечить — словом, капиталистам такие расходы хуже чумы.
Легкая дипломатическая оплеуха — напротив Американского посольства разбили пункт приема гуманитарной помощи для пострадавших американцев. Народ у нас сердобольный, так что там даже очереди собираются — по телеку показывали. Особенно радуют наши добрые Советские бабушки:
— Носочки вот связала, негритята-то мерзнут поди, чай не в Африке, а Ну-Орке!
Трогательно до полного крышесноса!
— И спать пора, и никак не уснуть… — исполняла Майя еще один «народный» шлягер.
А вот коммунистической партии США финансирование дед отрубил уже давно и целиком — ресурсы жрут, а результата никакого. Неудивительно — она на три четверти из агентуры состоит, то же мне придумали, в цитадели
