Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
что это дешёвая бумага. Коля ответил, что бумага достаточно дорогая. Потом она сказала, что это недостаточно красиво, Коля ответил, что для шведского посольства такие приглашения достаточно красивы. Нет, я ничего не говорю про дизайн, говорила Щепаньска, но понимаете, есть один нюанс, который всё портит, это цвет, он не подходит, понимаете, цвет должен быть, как бы это сказать, как вот у этого пирожного – цвет экрю. Тогда Коля говорит, что это и есть цвет экрю, кладёт приглашение рядом с пирожным и оказывается, что они одинаковые. В итоге, Щепаньска формулирует требование: приглашение должно быть такое же, как стандартное посольское и выдаёт Коле образец: хрень типа белой лощёной открытки, открываешь её, а там вензелями – милости просим на церемонию вознаграждения.
Только мы отбиваемся от поляков со стороны посольства, начинают атаковать поляки со стороны жюри. Бухалик. За несколько дней до вручения в таблоиде нашанива выходит статья её авторства с тихим задумчивым названием, как у писателя-почвенника: «Прэмія Гедройца. Добра было б…». О эти вкрадчивые интонации, где-то я их уже слышал, возможно у главреда Дынько? Возможно-возможно. У хамоватой Бухалик я их не слышал ни разу. В статье же она ласково разговаривает с организаторами, как будто не знает их скайпа и электронной почты, и чтобы достучаться до них вынуждена, к сожалению, использовать страницы газеты, которую они, конечно же, читают каждый день. Она перечисляет все недостатки премии, которые я и без неё обнаружил во время работы, она поучает, что их надо устранить, а то ей даже немного стыдно участвовать в таком процессе, но уж ладно. Заканчивает она поучением, что
ўвогуле, варта часцей думаць ўласна пра літаратуру.
Літаратура – гэта не фабула, a найперш мова. … Добрай нацыянальнай мовы няможна збудаваць на халтуры, тусовачных міжсабойчыках ці графаманіі. Я сябе адчуваю дурнавата, прамаўляючы такія рэчы з пазіцыі замежніцы, …, але паверце: палякі, пры ўсіх сваіх хібах, артадаксальна шануюць мову і ролю добрай літаратуры – мы лепей за каго ведаем, чым мы ім абавязаныя.
Типа, чуваки, я поляк, и мне-то вы можете поверить, сделайте, как я говорю, и всё будет чики-пуки, я вам добра желаю.
Добра было б, добра было б, думаю я и формулирую ещё один пункт, о котором забыла Бухалик: добра было б, каб члены жури публично не обсуждали премиальный процесс во время премиального процесса.
То есть, в принципе, я почти по всем пунктам с Бухалик согласен, более того, я собирался ими всеми заняться, как только отгремят страсти по церемонии и цвету приглашений, и ещё гораздо более того, я обо всём этом писал Бухалик, она была в курсе, тем не менее для верности, чтоб я не забыл, она решила поддержать меня данной публикацией. Спасибо, пани Малгожата! Чтоб вам пусто было!
Сразу же позвонила Щепаньска, ну как, вы читали? И что вы скажете, ну не скандалистка ли? Я говорю, ну что вы, плохо, конечно, что это перед церемонией, а не после, но, в общем, посыл правильный.
И в такой вот ситуации, в таких вот чувствах я должен собрать жюри в последний раз, чтоб они выбрали лауреата.
Это был первый раз, когда я повысил голос на Хадановіча. Вот мы собрались: Акудовіч, Арлоў, Кісліцына, Касцюкевіч, Пятровіч, Хадановіч, Бухалик в скайпе, Поморский прислал свой список заранее. Я говорю, прежде чем мы начнём рейтинговое голосование (а решено было, что голосование за финалиста будет рейтинговым от лучшей до худшей книжки), объясните мне, что-то я нигде не нашёл, какие призы за какие места даются? Нет, понятно, что за первое место даётся 10 тысяч, но есть ещё стипендия на остров Готланд, в город Вроцлав, и маячит какой-то мифический перевод. Сразу оказалось, что с переводом проблемы, и чёткой договорённости о том, что книгу будут переводить, ни с кем нет. Но остаётся ещё две стипендии. И тут Хадановіч такой говорит, а какая разница, давайте сначала проголосуем, а потом исходя из того, кто на втором, а кто на третьем месте, распределим стипендии, кому что нужнее. Тут уж я не выдержал: тогда, говорю, давайте сразу распределим, что кому нужнее, это же не премия за лучшую книжку, а премия что кому нужнее, а книжка это как входной билет.
Как я понимаю, Хадановіч беспокоился за Някляева, что если он не возьмёт первое место, то ему присудят поездку, а тот невыездной из-за ситуации с выборами. Но открыто он это не говорил, а всё какими-то полунамёками. В общем, жюри приняло мою сторону. Решили, что мифический перевод будет, как и в прошлом году, за первое место (Кастюкевича я так понял, до сих пор не перевели), Готланд за второе, а Вроцлав за третье. Я боялся, что Хадановіч будет мне мстить за то, что я его «победил», но слава богу, ничего такого впоследствии не было.
Итак, все проголосовали, и я дрожащими пальцами стал вводить анонимные бюллетени в эксель. Вот, думаю, палец соскочит и 10 тысяч получит кто-нибудь не тот. Однако палец не соскочил – я всё три раза перепроверил, где-то на четвёртом бюллетене было понятно, что лидирует Някляеў. Бедная Щепаньска, думаю я, так не хотела, а теперь вот, пожалуйста. Потом ещё думаю, что у Някляева и так много премий, зачем ему ещё и эта, но, положа руку на сердце, а какая книга лучшая в этом году? До конца мне ни одна не нравится, но меньше всего не нравится “Аўтамат з газіроўкай”.
Някляеў победил, говорю, а вот с остальными местами проблема: одно и то же количество баллов набрали Балахонаў, Глобус и Бахарэвіч. Что будем делать? Составим рейтинг из них? Так и решили. В итоге, Бахарэвіч занял второе место, а Глобус, который говорил мне, что жюри ему ничего не даст – третье. Обидно, конечно, быть Балахоновым в такой ситуации, но что поделаешь. Маленькая деталь – в определении второго и третьего мест не участвовал Поморский, не брал телефон, но из его предыдущего рейтинга и так следовало, что для него сначала Бахарэвіч, потом Глобус, потом Балахонаў. Поэтому результаты голосования были признаны справедливыми. До вручения оставались сутки.
Для церемонии мы с Колей напечатали два баннера с символикой премии, украсили сцену слева и справа. Я позвал актёров, как того просил Хадановіч. Хитрик была не очень довольна, что гонорар составит всего 100 евро, да ещё не сразу, видимо, поэтому не то, что не выучила, а даже не научилась правильно читать отрывки из романов. В ту же
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 18
