— Очень может быть. Но это уже не мои проблемы.
— Завсегдатаи нашего клуба заключат пари о сроке, когда тебе наконец надоест развлекаться и ты пустишь в него пулю, — продолжал Гаррик.
— Мне это неинтересно. — Себастиан взял бокал из рук Гаррика и пригубил портвейн. — Ну как, ты готов принести извинения моему достойному сопернику?
— Если ты настаиваешь. Хотя подобного с тобой еще не случалось. Извинения не в твоих правилах.
— Может, я меняюсь, кто знает? С годами становлюсь ответственнее…
Гаррик презрительно посмотрел на него:
— Ты сегодня пребываешь в необычном настроении, мой друг. Похоже, пора тебе снова заняться своим хобби. Кажется, с тех пор как ты закончил последнее дело, прошло уже довольно много времени.
— Может, ты и прав. А может, мое необычное, как ты говоришь, настроение объясняется тем, что сегодня какая-то странная ночь.
— И делается все более странной, — пробормотал Гаррик. Взгляд его скользнул мимо Себастиана. — Только что объявился твой кузен. Поразительно! В этом клубе он почти не бывает.
— Только потому, что здесь часто можно найти меня.
— Вот именно. Так что же, интересно, ему здесь сегодня понадобилось?
— Нетрудно догадаться. — Себастиан поставил на стол бокал. — Вероятно, решил пожелать мне удачи в поединке, где я буду защищать свою честь и достоинство.
— Верится с трудом, — мрачно усмехнулся Гаррик. — Без сомнения, все наоборот. Флитвуд не станет лить слезы, если кто-то пустит в тебя пулю, Эйнджелстоун, и об этом всем известно. Что же касается твоего кузена — ты отнял у него титул, а этого он тебе никогда не простит. Твой кузен и его несравненная мамаша всю жизнь считали, что титул графа по праву принадлежит ему.
Себастиан пожал плечами.
— Как и все остальные в семье. — Гаррик замолчал — за спиной Себастиана стоял Джереми Флитвуд.
— Эйнджелстоун! — Джереми произнес это слово голосом, в котором чувствовалась напускная храбрость. Так обычно неоперившийся юнец обращается к старшему и более могущественному человеку.
Себастиан не обратил внимания на возбужденный шепот, пробежавший по ближайшим игорным столам. Он понимал, что все находящиеся в зале навострили уши, одновременно напуская на себя безразличный вид. Высший свет прекрасно осведомлен о прямо-таки ледяной неприязни между Себастианом и его родственниками.
Даже разговаривать друг с другом было не в их правилах. Тот факт, что Флитвуд находится здесь, в любимом клубе Себастиана, да еще обращается к своему кузену по имени, — отличный повод для сплетен, как и слух о предстоящей дуэли.
— Что тебе нужно, Флитвуд? — Себастиан медленно обернулся к Джереми. — Кроме моего титула, конечно? Или ты явился пожелать мне удачи в предстоящей дуэли?
Миловидное лицо Джереми вспыхнуло. Глаза у него были темнее, чем у Себастиана, скорее карие, чем золотые. И волосы более светлого оттенка красного дерева, а не черные как ночь. И все же Себастиан знал, что они с кузеном поразительно похожи. Знал он и то, что сей очевидный факт раздражает остальных Флитвудов. Они предпочли бы, чтобы Себастиан походил на свою белокурую мать.
— Негодяй! — Джереми сжал кулаки. — Когда-нибудь тебя пустят пулю в сердце, чему я буду только рад.
— Благодарю. — Себастиан вежливо склонил голову. — Всегда приятно в трудную минуту чувствовать поддержку семьи.
— Так это правда?! — воскликнул Джереми. — Ты действительно собираешься поставить под удар репутацию семьи, затевая дуэль с каким-то деревенщиной?
— Ты, верно, будешь счастлив узнать, что слухи о дуэли не соответствуют действительности.
— Я этому не верю.
— Это правда, кузен. — Себастиан улыбнулся. — Передай своей драгоценной матушке, чтобы она отменила заказ на траурное платье. Думаю, она уже выбрала что-то подходящее черного цвета в уверенности, что ее самая сокровенная мечта на рассвете сбудется. Увы, увы… Я собираюсь еще немного пожить на этом свете.
Джереми ухмыльнулся:
— Говорят, тебя вызвал брат этой крошки Мерривезер?
— Вот как? Поразительно, как быстро разносятся слухи. Жаль только, что они в основном остаются слухами.
— Черт побери, что ты на этот раз затеваешь?
— Ничего такого, что имело бы к тебе отношение, Флитвуд.
— Самонадеянный ублюдок!
— Что касается первого, то очень может быть, а вот насчет ублюдка, право, ты ошибаешься. — Себастиан снова улыбнулся. — В этом, дорогой кузен, все и дело, не так ли?
Джереми открыл рот, но не издал больше ни звука. Резко повернувшись, он пулей вылетел из зала.
За карточными столами послышался возбужденный гул. Себастиан потянулся к графину с вином и, заметив, что Гаррик задумчиво смотрит на него, произнес:
— Не беспокойся, мой друг. Мы с Флитвудом прекрасно понимаем друг друга. Много лет назад мы заключили пакт о взаимной ненависти.
Гаррик не сводил глаз с двери.
— Мне кажется, он искренне ненавидит тебя.
— Это не совсем его вина. Мамаша вколачивала в него эту ненависть с колыбели. Она так и не смогла простить моего отца за то, что он сбежал с моей матерью, навечно запятнав фамильное имя. Когда в прошлом году титул перешел ко мне, а не к драгоценному Джереми, ее чуть удар не хватил.
— Мне известна твоя семейная история. Но берегись, Эйнджелстоун. Клянусь, сегодня в глазах Флитвуда было такое выражение, будто он готов тебя убить.
— Успокойся, Саттон. Ты просто даешь волю воображению.
— Я бы этого не сказал. У меня сложилось впечатление, что, если бы Джереми Флитвуд нашел способ убрать тебя с дороги так, чтобы подозрение не пало на него, он бы ни минуты не колебался. — Гаррик неожиданно улыбнулся. — Предлагаю тебе прекрасное решение всех твоих проблем.
— И какое же?
— Женись и как можно скорее заведи себе наследника. Когда титул перейдет к твоему сыну и таким образом останется в твоей семье еще на одно поколение, Флитвуды перестанут молиться о твоей кончине. Если у тебя появится наследник, какое им дело, протянешь ты ноги или нет.
— Очень трезвый взгляд на вещи, — заметил Себастиан. — Возможно, я так и поступлю.
Гаррик бросил на него пристальный вопросительный взгляд:
— Что я слышу? Только не рассказывай мне, что ты наконец решил остепениться.
— Мне недавно напомнили, что в мои годы пора проявить такие качества, как мудрость и ответственность, Саттон.
Гаррик опять покачал головой:
— И все-таки странное у тебя сегодня настроение.
— Верно. Так что лучше передай побыстрее Мерривезеру мои извинения, пока я не передумал.
На следующий день Себастиан всем своим видом показывал, как глубоко ему наплевать на сплетни, которые взбудоражили высший свет, когда разнеслась весть о том, что он извинился перед Тревором Мерривезером. Вместо того чтобы удовлетворить любопытство завсегдатаев клуба или сидеть в тиши своей библиотеки, он отправился в кофейню, что находится рядом с доком, на встречу с неким субъектом.
