— Семейное имя? — поинтересовался Коди.
Люк пожал плечами.
— Вообще-то, это мое имя. В детстве оно мне не нравилось, так что, когда пошел в школу, я настоял на том, чтобы все называли меня Люком.
— Элли говорит, что ребенок похож на Филипа, — вставила Шерри.
Лицо Люка расплылось в широкой улыбке.
— Думаю, она права. — Он взглянул на янтарную жидкость в своем стакане. — Сын. Теперь у меня есть сын.
Шерри улыбнулась и вдруг поняла, что ее клонит в сон. У девушки выдался тяжелый день. Чтобы не ехать по жаре, она встала очень рано, а сейчас шел уже третий час ночи.
— Пойдемте, — позвал Коди, ставя стакан на столик, — я отвезу вас обратно в город.
Шерри кивнула, устало прикрыв рукой рот, и сладко зевнула. Она ужасно вымоталась.
— Спасибо, — сказал Люк. В его глазах светилась благодарность. Он взял безвольную руку девушки и крепко пожал ее.
— Я свяжусь с вами завтра, — пообещала Шерри. — Элли отлично справляется с ребенком.
— Я знаю. Она со всем отлично справляется. — Люк опустил глаза, как будто ему стало стыдно за свое поведение. — Стоило мне только увидеть эту женщину, и я уже понял, что полюблю ее. Чего я не знал, так это как мне чертовски повезло, что она согласилась стать моей женой.
— Из того, что мне успела сказать Элли, можно сделать вывод, что она считает себя не менее удачливой.
При этих словах Люк широко улыбнулся.
— Пойдемте, Шерри, вы совсем выдохлись, — Коди подхватил девушку под руку. — Спокойной ночи. Люк.
— Спокойной ночи. — Люк проводил их до входной двери. — Мама Элли уже выехала и должна быть здесь утром. Она поможет нам. Еще раз спасибо.
К тому времени, как Шерри снова оказалась в машине Коди, она едва стояла на ногах. Перспектива долгой поездки по разбитой дороге ужасала ее, но делать было нечего.
— Шерри. — Казалось, кто-то зовет ее издалека. Возможно, со дна колодца. И тут она поняла, что случайно уснула.
Ей не хотелось засыпать, но глаза сами закрылись, и она проспала всю дорогу. Должно быть, Коди вел машину с предельной осторожностью.
Проснувшись, Шерри обнаружила, что ее голова уютно устроилась на плече Коди. Это было настолько приятно, что девушке не хотелось двигаться.
— Мы уже в городе? — спросила она, неохотно открывая глаза.
— Нет. Я решил, что вы слишком устали, чтобы трястись до Пеппера.
Резко выпрямившись, Шерри огляделась: машина стояла возле огромного дома со сводчатыми окнами и нарядными фронтонами. Площадка перед домом, освещенная фонарями, напомнила девушке сцену, идеально подходящую для мыльных опер.
— Где мы? — спросила она.
— В моем доме, в «Счастливой подкове». Я подумал, что остаток ночи вы вполне можете провести здесь. А утром я отвезу вас в город.
У Шерри не было ни сил, ни желания спорить с ним. Ей нравился этот ковбой, он вызывал у нее доверие, и когда Коди обошел машину, чтобы помочь ей выбраться, Шерри обнаружила, что с нетерпением ждет, когда его руки обовьются вокруг ее талии.
— Надеюсь, вам не помешало то, что я заснула на вашем плече?
Он что-то пробормотал в ответ, но Шерри не разобрала слов. Коди провел ее в просторную кухню, по пути включив свет.
Не тратя лишних слов, он извлек из шкафа два больших стакана и наполнил их молоком.
— Вы ничего не ели.
Шерри на секунду задумалась. Он был прав, после того чизбургера и пирога у нее во рту и маковой росинки не было. Удивительно, что девушка до сих пор не испытывала ни малейшего чувства голода.
— Вот, — сказал Коди, передавая ей стакан с молоком. — Это поможет вам дотянуть до завтрака.
— Спасибо.
Один стул он подвинул ей, другой оседлал сам. В комнате воцарилась гнетущая тишина.
— Значит, — наконец произнес он, — вы собираетесь остаться в Пеппере?
Шерри кивнула. Ей нравился его хрипловатый голос и мужественное лицо, хоть и несколько грубоватое, но привлекательное. Жизненный опыт оставил на нем свой отпечаток, и опыт этот, как догадывалась Шерри, был не из легких.
— Вам здесь понравится. Пеппер — замечательный город.
Все в Коди Бэйлмане восхищало девушку. Несколько прядей, выбившихся из темной копны волос, упали на лоб, придав ему какой-то задорный, мальчишеский вид. Это было так трогательно, что Шерри едва сдержалась, чтобы не поправить непослушную прядь.
— Комната для гостей наверху, — отрывисто произнес Коди, вставая со стула. Он залпом осушил стакан молока и поставил его в раковину.
Шерри ничего не оставалось, как тоже допить свое молоко и последовать за ним.
— Сюда, — тихо сказал Коди, указывая на винтовую лестницу, ведущую наверх.
Шерри на минуту задержалась, окидывая взглядом старинную мебель и картины.
— У вас симпатичный дом.
— Спасибо.
Она последовала за ним вверх по лестнице, а затем в отведенную ей комнату в дальнем конце коридора. Открыв дверь, Коди тихо выругался.
— Что-нибудь не так? — спросила Шерри.
— Кровать не застелена. Прошлой ночью здесь была подруга Хизер, и моя дочь обещала, что сама перестелет постель. Очевидно, она забыла. Слушайте, лучше я останусь здесь, а вы переночуете у меня в комнате. Джени, наша экономка, только сегодня поменяла там белье.
— В этом нет никакой необходимости, — запротестовала Шерри. — Застелить кровать — дело минутное.
— Да вы едва стоите на ногах, — возразил Коди и, взяв девушку за руку, провел в другой конец коридора.
Останься у нее хоть какие-нибудь силы, Шерри продолжила бы спор, но Коди был совершенно прав, она чувствовала себя абсолютно разбитой.
— Позовите меня, если что-нибудь понадобится, и не спорьте, пожалуйста.
Шерри кивнула.
Был ли это внезапный порыв или давно сдерживаемое желание, но, прежде чем уйти, Коди наклонился, и его губы нежно коснулись губ Шерри.
Девушка затрепетала, незнакомое чувство разлилось по всему телу. Она не оттолкнула его, когда он начал целовать ее шею. На его лице
промелькнула некоторая настороженность, как будто он боролся сам с собой, но ему передался трепет ее жаждущих горячих губ и влекущее волшебство сладкого поцелуя заставило крепче прижать к себе Шерри.
Когда он отпустил ее, девушка едва держалась на ногах.
— Спокойной ночи, Шерри, — произнес он, затем резко развернулся и широкими шагами направился к двери.
Но прежде чем уйти, он еще раз оглянулся. Девушка заметила нерешительность в его глазах — казалось, Коди противился внезапно возникшему влечению и уже жалел о том, что поцеловал ее.
