Мужчина скривился, показывая, насколько поперек горла ему стоял этот «приказ».
— Я помню. — Прятать улыбку в мороженом оказалось на редкость удобно. Еще удобнее ронять фразы, так или иначе провоцирующие собеседника излагать подробности самостоятельно.
— Тогда что за цирк вы устраиваете каждый мой приезд?!
— Цирк? — В моем роду евреев не было. А жаль. Боюсь, без практики не получится бесконечно отвечать вопросом на вопрос.
— То топитесь, то скандалите, то вот… с ума сходите. Подпишите уже эти демоновы бумаги!
— Схожу с ума?
Кажется, меня сейчас на самом деле стукнут. Или ложкой по лбу, или кувшином по затылку.
Надо отдать должное лорду Оверхольму — мужик сдержался. Только какое-то время свирепо сопел в свою креманку с ванильным лакомством и пронзал меня огненным взглядом.
— Мальчик, хватит дурить, — вмешался вдруг господин лекарь. — Неужели ты не видишь, что леди настроена поторговаться? И я ее, признаться, понимаю.
— Пусть на рынке с гремлинами торгуется. А мне, будьте добры, изложите уже ваши условия. Четко, прямо, без умалчивания и женских томных вздохов. Достали, сил нет!
— Деньги, эквивалентные моему приданому, земли в здешних местах и… любовника! — твердо озвучила я, глядя лорду прямо в глаза.
— А может, мне просто самому вас утопить?! Где я возьму вам сразу столько де… Стойте… любовника?!
— Любовника?! — эхом повторили лекарь с пажом.
— Могли бы — давно бы утопили, — мстительно заметила я. — Любовника, вы правильно расслышали.
— Да я и сейчас могу. Ваша тяга к суициду еще со свадьбы половине двора известна!
— Вы для этого слишком мужчина. — Я насмешливо пожала плечами. — Вас раньше совесть замучает.
— Ар-р-р-р! — сказал муж. — Ради такого дела я могу один раз поступиться принципами и задушить совесть!
— И потом каждую ночь видеть кошмары с моим участием.
— Серьезная угроза, — хохотнул старик лекарь. — Насчет денег все понятно. Но зачем вам земли Оверхольма и… кхм… ваше последнее требование?
— Любовник? — Я не стеснялась называть вещи своими именами. — Ну знаете. Муж со мной в брачные отношения так и не вступил, уж не знаю почему. В перспективе то ли монастырь, то ли судьба одинокой старой девы. В то время как этот бесчестный человек, — я сделала страшные глаза в сторону лорда, — тут же побежит жениться на другой и будет получать все прелести жизни до самой старости. А мне? Вздыхать о несбывшемся? Слушать, как за моей спиной люди шепчутся о том, что я никуда не гожусь в постели? И поэтому со мной развелись? Ну уж нет. Если развод, так пусть у него хоть повод будет настоящий. Любовник — прекрасное оправдание. И приятно, и полезно.
Ну и? Подумаешь. Чего они таращатся на меня так, словно хором подавились мороженым? За спиной, кстати, тоже мертвая тишина. Я даже обернулась и посмотрела: может, Патрик уже лежит в обмороке?
Нет, не лежит. Но судя по бледному лицу и трясущимся губам — собирается.
— И любовника я выберу сама.
— Эм, как? И где? — слегка оттаял муж. Ну как оттаял. Перестал выглядеть охреневшей статуей. Стал похож на охреневшего живого человека.
— А где их обычно берут в этом королевстве знатные дамы? На балах? — Я, если честно, тоже задумалась.
— То есть вас еще и на бал собрать? Может, сразу на императорский?
— Вы хотите развода в ближайшее время или нет? Я могу и подождать, — напомнила я.
— Вроде как в столице было специальное заведение для таких нужд, — вмешался в наш разговор лекарь. Вот сразу видно профессиональный цинизм и умение перейти от ханжества к делу. — Где скучающие свободные аристократы ищут плотских удовольствий.
— Это то, где все в масках? — пискнуло вдруг из-за моей спины. Пискнуло и аж задохнулось от ужаса, зажав себе рот обеими ладонями.
— Да, именно оно. Это не бордель, а, скорее, гостевой дом. Где собираются исключительно обеспеченные и титулованные, но желающие анонимности. Потому если леди обнаружат там, то осуждать, конечно, будут, но не сильно. Тем не менее вполне подходит в качестве адекватной причины для развода. Как вам такой вариант?
— Любовник из дома ледяных масок стоит бешеных денег! — возмутился лорд Оверхольм. — Да, его не покупают, но… вряд ли вы захотите иметь дело со старым пердуном, решившим на пенсии поиграть в козленочка. Молодые же мужчины из мелкой знати в таких местах ищут богатых титулованных покровительниц, а не юных неопытных девствениц!
— Ну ничего. — Я солнечно улыбнулась. — Развод в любом случае дело затратное. Просто добавьте еще одну статью в расходы на это мероприятие. Неужели ваша трепетная любовь к подруге детства не стоит такой мелочи?
— Давайте будем мыслить адекватно. Размер вашего приданого был велик, не спорю. Но вот я-то не получил из него даже медяка! Конечно, мне его «обменяли» на земли, но земли тоже не золотой рудник, в них надо вкладываться!
— То есть титул лорда севера ничего не стоит? И эти земли не ценны для вас совсем? Отлично, я согласна взять натурой.
— Чего? Какой натурой? — Глаза лорда полезли на лоб.
Паж за моей спиной все-таки свалился в обморок.
— Замком, побережьем, правом торговли в столице, окрестными поселениями моряков, — принялась терпеливо перечислять я, искоса глядя, как у Патрика дрожат ресницы. Маленький притвора! Из его коротких обмолвок во время прогулки мне стало понятно, что здесь действует что-то вроде нашего средневекового крепостного права. То есть простые жители продаются, передаются и наследуются вместе с землями. Вот их бы мне и заполучить. Уж точно не обижу.
— Все отдать не смогу, владения пожалованы лично королем. И даже если передам, у вас их мгновенно отберут — земля пограничная. А вы на военачальника, способного в случае чего отбиться от нападения северных великанов, не тянете. И сами вы такую ношу вряд ли согласны тянуть.
Оп, а что за великаны? И Патрик не упоминал ни о каких границах.
— Значит, оформим совместное владение. Или вы передадите мне право пользования землей в аренду лет на пятьсот, например, — живо нашлась я. Почва под ногами приобрела твердость, несмотря на то что местное законодательство
