и попятилась.
Он инстинктивно схватил ее за руку, словно боясь, что она выскользнет из его пальцев, как рыхлый песок. Она резко взглянула на него, и ему захотелось ее поцеловать.
Пока он медленно-медленно опускал голову, она не двигалась. Вернее, она постепенно приближалась к его разгоряченному и соблазнительному телу. Он прикоснулся ртом к ее губам, и Бьянка затрепетала.
Ее полные губы разомкнулись, когда он углубил поцелуй. Бьянка тихо простонала, и он вспомнил о ее стонах и криках, которые видел в своих эротических снах.
Она шире открыла рот, и он притянул ее ближе, обхватывая рукой ее талию. Он так увлекся ее запахом и вкусом, что не сразу уловил слабый аромат на ее языке.
Внезапно его губы начали гореть.
Он схватил Бьянку за плечи и оттолкнул от себя.
— Как ты узнала? — прорычал он.
Его сердце едва не выскочило из груди от ужаса. У него покалывало не только губы, но и горло.
Он начал судорожно соображать.
Ему не добраться до лодки вовремя.
Есть ли в доме аптечка?
Почему он не взял шприц, который обычно лежал у него в кармане?
— О чем ты говоришь? — спросила она, когда Эверетт отвернулся и запрыгал с одним костылем к двери на кухню.
— У меня аллергия на арахис.
И на этот раз он может умереть.
Глава 3
— Тебе плохо? — Бьянка бросилась вперед, чтобы придержать дверь, боясь прикоснуться к нему снова. — У тебя есть лекарство? В прачечной есть аптечка. — У Бьянки был одноклассник в средней школе, который страдал от жестокой аллергии на пчелиные укусы. Весь класс научился вводить адреналин, но она никогда никому не делала уколы. Она даже не знала, есть ли в аптечке шприц.
Эверетт захрипел и ухватился рукой за дверной проем. Бьянка шлепнула рукой по кнопкам на двери гаража. Тут же сработала сигнализация.
Эверетт бросил на нее недоверчивый взгляд.
— Тебе нужна помощь. — Она не думала о том, что будет дальше. — Скорая помощь доберется до тебя быстрее, если ты останешься здесь. Ложись, пока не упал. — Она помогла ему опуститься на пол и побежала искать лекарство. Если понадобится, она сделает ему укол.
Из скрытых динамиков послышался женский голос:
— Все камеры включены. Ваши движения записываются.
— Нам нужна неотложка. Анафилаксия. Вызовите скорую помощь. — Бьянка порылась в шкафах прачечной, схватила аптечку и начала искать шприц.
— Скорая помощь приедет через четыре минуты, — спокойно произнес женский голос. — Ворота откроются, когда машина подъедет. У нас указано, что в главной спальне есть адреналин для самостоятельного введения. Спасатели спрашивают, не укус ли это насекомого…
— Аллергия на арахис. — Бьянка взбежала по лестнице через две ступеньки, потом рванула по коридору в главную ванную комнату, где быстро нашла упаковку с двумя шприцами. — Вырубите сирену! Я сейчас оглохну! — закричала она, мчась обратно в гараж.
Шум стих, и бестелесный голос начал читать инструкции о том, как подготовить шприц для укола, напоминая о том, что необходимо проверить срок годности препарата.
Эверетт лежал на спине на бетонном полу, закрыв рукой глаза. Его губы посинели, он с трудом дышал. Он убрал руку от лица, когда появилась Бьянка, и посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.
— Хорошего же ты мнения обо мне, — пробормотала она и стала готовить шприц.
Подняв повыше край его шорт, она ввела иглу ему в бедро. Эверетт не вздрогнул, а только пристально смотрел на Бьянку, потом медленно закрыл глаза.
— Не смей умирать! — Она вытащила иглу и осторожно потерла рукой место укола.
Ей хотелось обхватить лицо Эверетта руками, желая привести его в чувство и узнать, просто ли он закрыл глаза или действительно потерял сознание, но потом вспомнила, что не помыла руки.
Вымыв руки до локтей, она прополоскала рот и вытерла руки бумажным полотенцем. Подойдя, она проверила пульс Эверетта. Он был слабым, но учащенным.
Наконец она услышала приближающуюся сирену скорой помощи. Ворота открылись. Машина скорой помощи затормозила на мощеном дворе. Какой-то мужчина, выгуливавший собаку, остановился, чтобы посмотреть на суматоху.
Бьянка помахала рукой фельдшеру, который нес кислородный баллон, потом взглянула на обмякшее тело Эверетта. У нее появился последний шанс сбежать, но она не хотела бросать Эверетта.
Медики быстро положили его на носилки.
— Вы поедете с нами или… — Фельдшер взглянул на спортивную машину.
— Я еду с вами. — Она была не в состоянии водить машину. — Охрана, включите сигнализацию!
— Конечно, — ответил женский голос. — Компания «ТехСек» рада, что помогла вам сегодня. Полный отчет будет готов в ближайшее время.
В следующие несколько часов Бьянка не раз думала о том, что ей следовало остаться в доме и прибраться там. Эверетт не сможет вернуться туда, если в доме сохранились следы от арахиса.
Если только он выживет.
Фельдшеры вставили трубку в трахею Эверетта, чтобы он получал достаточно кислорода. Когда они приехали в больницу, кто-то спросил, не жена ли ему Бьянка, и она без колебаний ответила, что она его жена. И подписала необходимые документы.
Спустя какое-то время кровяное давление Эверетта выровнялось, и из его трахеи вынули трубку. Однако он был по-прежнему без сознания, поэтому его подключили к аппарату жизнеобеспечения.
Свернувшись калачиком в кресле рядом с его кроватью, Бьянка пыталась придумать наилучший для нее план действий, но ее мысли путались. Она не могла размышлять о том, что произошло сегодня утром, и о том, что Эверетт все это время был ее работодателем.
Нет, она опять вспоминала ночь с Эвереттом, как делала все прошедшие месяцы. После ужина они прогуливались по набережной, и ночной воздух ласкал ее плечи и руки. Потом Эверетт прикоснулся к ней и поцеловал.
Она пошла в его номер, и они всю ночь занимались любовью. Она не подозревала, что ей будет так хорошо. Мужчины считали ее красивой, но всегда смотрели на нее как на приз, поэтому она никогда не чувствовала себя по-настоящему желанной.
Эверетт позаботился о том, чтобы она получила максимум удовольствия, поэтому не торопился. Он ласкал и целовал ее повсюду, шептал нежности и просил сказать, что ей нравится. Время остановилось, пока Бьянка переживала изысканный и неповторимый опыт. Когда Эверетт наконец вошел в нее, она чуть не заплакала от счастья. К тому времени она избавилась от всех запретов и упивалась его медленными, глубокими, мощными движениями. Она ободряла его громкими стонами, забыв о приличиях и сдержанности.
Впервые в жизни она ощутила настоящее единение с другим человеком — она и Эверетт стали одним целым.
Когда начало светать, она заставила себя подняться с кровати
