закатать губешки и прикусить для верности, – кривится Даниэла, паясничая. – И обратить внимание на тех, кто рядом. Например, вон Ахмет, между прочим, по тебе, Эрика, давно вздыхает.
Дана стреляет глазками мне за спину, и девчонки, даже хмурая Олеся обращают внимание на парня, загадочно ему улыбаясь.
Но только не я.
Потому что на меня накатывает приступ тошноты. Такой противной, до липкого пота по спине и привкуса лимонной кислоты во рту. Потому что вспоминается та единственная ночь. Влад Сергеевич приходил в тот клуб со своей невестой когда-то, а потом там же склеил меня…Боже, как же это мерзко…
– Эрика, – Ксения тычет меня локтем в бок, не давая возможности в полной мере заняться самобичеванием. – Ну, дай ты парню шанс. Он же сейчас в тебе дыру прожжет и слюнями весь пол закапает.
– Уборщица протрет, – отрезаю, хватая девчонок под руки. – Пошлите в аудиторию, сейчас пара начнется.
Когда я говорила Владу Сергеевичу, что тороплюсь на работу, я немного приукрасила. На работу мне действительно надо, но сначала необходимо отсидеть еще три пары.
К слову, сделать это удается с трудом. Потому что, как бы я не вытравливала воспоминания о жестких и теплых губах Бесстужева, о его сильных и уверенных руках, у меня ни черта не выходит. Он настырно лезет в мое подсознание, отвлекая от учебного процесса.
– Эрика! – рявкает над ухом Ксюша, заставляя подпрыгнуть. – Ты где зависла? Об Ахмете мечтаешь?
Оглядываюсь по сторонам, понимая, что в аудитории никого, кроме меня с девчонками нет.
– А что, пара уже того…все?
– Еще пять минут назад. Ты о чем мечтаешь?
– О светлом будущем, – ворчу, с силой запихивая тетрадь в сумку. Бросаю взгляд на часы и подрываюсь с места. – Черт! Ведьма меня убьет! Пока, девочки! Ксюша, я сегодня до вечера. На моей кровати бутерброды не жевать! Увижу крошки – убью!
Ведьма – так мы за глаза называем Аглаю – управляющую небольшого семейного ресторана, где я работаю официанткой. Она цепляется буквально ко всему. Злая и кусачая, как бульдог, никто и никогда не видел ее с улыбкой на губах и с умиротворенным выражением лица.
Мне очень важна эта работа, потому что так уж вышло, что содержу я себя сама. Помощи ждать неоткуда. Нет, я не сирота, у меня есть мама и папа, но так вышло, что наши взгляды на мое будущее не сошлись, и я уехала в университет, сопровождаемая словами: «Переступишь порог отцовского дома – о поддержке можешь забыть!».
Вот я и не вспоминаю уже целых три года. Учебу оплачивает компания, которая ежегодно выделяет десять грантов, а на все остальное хватает моей стипендии и зарплаты официантки.
Мы созваниваемся изредка с родителями, но эти разговоры больше напоминают пытку и чаще всего доводят меня до слез.
Сегодня фортуна показывает мне свой неприглядный и дряхлый зад. Автобус, на котором я обычно езжу до ресторана, уходит прямо перед моим носом, и как бы я не старалась его догнать, водитель и не думает тормозить.
Следующий появляется через семнадцать минут, полный недовольных пассажиров. Мне чудом удается протиснуться и встать в позу оловянного солдатика на одной ноге и так и ехать почти шесть остановок.
Разумеется, в ресторан я влетаю растрепанная, помятая, запыхавшаяся и опоздавшая на три минуты.
– Эрика! – грозный рык Ведьмы разносится по полупустому залу. Ей плевать на клиентов, что вздрагивают и обращают на нас пристальное внимание.
– Добрый день, Аглая, – вырывается у меня со свистом, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не упереться ладонями в колени и дать себе возможность отдышаться.
– Ты опоздала, – бросает Ведьма с презрением, а ее лицо кривится от брезгливости.
– Почти нет. Три минуты…
– У тебя уйдет еще три, чтобы переодеться и пять, чтобы привести себя в божеский вид. Итого одиннадцать минут. Ты уволена, Эрика.
Я даже перестаю дышать. Глаза удивленно распахиваются, и их начинает нещадно жечь, едва до меня доходит смысл сказанного управляющей.
– Аглая…
– Уволена, – даже ногой притоптывает от злости и снова брезгливо морщится.
– Аглая, пожалуйста, мне очень нужна эта работа…Вы же знаете…
– А мне нужен порядок в ресторане! И дисциплина! А твои систематические опоздания мне вот где, – делает характерный жест ребром ладони по шее.
– Их было всего три, – одинокая слеза все же скатывается по щеке, и я торопливо смахиваю ее ладонью, хлюпая носом. Понимаю, что выгляжу жалко, но Ведьме плевать. Она самоутверждается за счет тех, кто слабее и зависим от нее.
– За полгода, Эрика! Не заставляй меня повторять дважды. Иначе расчет не получишь за отработанные дни. А теперь иди к кассе, забери свои деньги и свободна. Прошу покинуть помещение и не пачкать полы. Марь Васильна, – снова орет на весь ресторан, – протрите тут!
Опустив голову, я подхожу к кассе, и администратор зала смотрит на меня сочувствующе. Быстренько отсчитывает мои крохи и протягивает, тихо шепча:
– Вчера вечером были хорошие чаевые, я немного округлил. Ведьма ничего не узнает, не бойся. Хочешь, капучино заварю?
Отрицательно мотаю головой, не глядя, запихиваю деньги в карман. Не хочется оставаться в замкнутом пространстве вместе с Ведьмой.
– Спасибо, Виталь.
– Удачи, Рик.
Глава 8
Эрика
В комнату в общаге заваливаюсь, даже не обращая внимания, что Ксюша на соседней кровати сосется с каким-то старшекурсником. Прямо в верхней одежде падаю на узкую койку и рыдаю в подушку. Мне было тяжело в этом ресторане, отчасти из-за Ведьмы, но там платили достойно и оставляли хорошие чаевые, да и легко можно было совмещать с учебой. Где я найду еще такое место?! Да и еще и в кратчайшие сроки?! Иначе мне грозит голодуха и диета из доширака.
– Рик, – слышу, как Ксюша выпроваживает парня из комнаты и подсаживается на край моей кровати. Осторожно касается плеча, но у меня нет сил как-то отреагировать. – Рик, ты же должна быть на работе! Что случилось?
– Ведьма меня уволилаааа! – подвываю, не сдерживаясь.
Ксюша витиевато матерится и отходит от меня, оставляя в покое.
Не знаю, сколько проходит времени, как дверь нашей комнаты резко распахивается, и я слышу голоса девчонок.
– Охренеть! – возмущается Дана. – Эрика, ты чего тут море развела, я аж утонула в твоих слезах! А чулки, между прочим, на мне новые! С кружевной резинкой!
– Стоп, – буквально отрываю себя с кровати, снимая наконец верхнюю одежду и вытирая опухшее мокрое лицо. – Только не вздумай задирать юбку и показывать. Еще и этого я не переживу.
Девчонки разражаются хохотом, присаживаясь на мою кровать. Дана достает шампанское из сумки, а Олеся, смущаясь,
