в ту сторону, — я показал рукой вверх по течению.
Пятое — углубить протоку после этого моста на десять футов, укрепить берега и дно камнем, поставить шлюз, проложить по нему мост и вернуть поток этой реки в ту сторону.
Потом заняться расчисткой русла нашей реки, — я ткнул пальцем в едва вытекающий из-под моста Тайберн, и осушением участка. Вопросы есть?
— Материалы?
— Идут следом. Ещё! Скажи всем, сделают работу — поедут домой.
* * *
Когда я через месяц приехал на место работ, я увидел следующее. Протока была перекрыта в двух местах и шли дноуглубительные работы. Осушить полностью участок не получилось, и индейцы работали по колено в грязи.
Выручала прорезиненная и вязанная шерстяная спецодежда.
Мы научились добавлять в каучук серу и раскатывать его на тонкие листы, прокладывая их между тонких слоёв ткани и потом прокатывать её между раскалённых валиков.
Из этой ткани получались неплохие крепкие куртки и штаны с припаянными к ним сапогами.
Я смотрел на работающих в грязи индейцев, одетых в жёлтые прорезиненные костюмы с чувством личного удовлетворения.
— Во что это они у вас одеты? — Спросил Говард, напросившийся в тридцатимильное путешествие, когда узнал, куда я еду.
Он мне очень помог в налаживании системы охраны и службы канцелярии королевского двора.
Помог и при аресте кардинала Уолси. Не избежал задержания и Томас Кромвель, который был отпущен под «подписку о невыезде» после того, как дал чистосердечные показания против своего босса.
Мигель работал с ним лично, и обошлось без членовредительства. Наш начальник секретной службы обладал исключительным даром нагонять жути обычной беседой.
Весь покрытый татуировками, рельефно выделявшимися из-за шрамов, он, только играя лицом, мог создать благоприятную для допроса атмосферу.
Присутствовавший на допросе Говард потом убеждал меня, что Мигель колдун. А Мигель был обычным испанским моряком, такой же орудийной крысой, как и Санчес. Они были закадычными друзьями.
Мигель десять лет прожил в Бразилии и погрузился в культуру индейцев и их традиции. Он был прекрасным помощником Магельянша, и я взял его с собой, потому, что он отлично справлялся с индейцами. Но потом, оказалось, что он обладает исключительной особенностью не только четко ставить задачи, но и убеждать людей их выполнять.
Возможно, что он использовал индейские методики введения ритуальной жертвы в транс. Мои тупинамба тоже, оказывается, были теми ещё выдумщиками. Высшим уважением к жертве было ввести её, при помощи магии и травяных настоек, в состояние полной бесчувственности к боли, оставаясь в «здравом уме и трезвой памяти». Потом жертва сама отделяла от себя части тела. Её съедали медленно, чинно и благородно.
Мигель рассказывал мне это спокойно и без ажиотажа, и я понял, что ему можно доверить допросы.
Кардинал Уолси тоже присутствовал на допросе, но заочно, слушая через слуховую трубу, о чём рассказывает его секретарь.
Кардинала вызвал с заседания Совета король и привел его в слуховую комнату. Уолси вставили в рот кляп и заставили слушать признания Кромвеля, прочитанные им с листа протокола допроса.
После этого Уолси ещё немного позапирался, но когда в его присутствии вскрыли сундуки, с которыми он прибыл из Рима, и в них обнаружились Рейнские гульдены и римские дукаты, он стал рассказывать, как он водит «вокруг пальца» правителей Европы. А деньги ему нужны сугубо на государственные нужды, например, на строительство университета в Оксфорде. А у самого кардинала, даже собственного жилища нет. Живёт, бедолага, при королевском дворе. Правда не упомянул, что и кормится при нём же.
Уолси слетел с пьедестала и сейчас ожидал своей участи в подвале собственного же дворца. На должность лорда-канцлера король назначил Томаса Мора — идеалиста и противника церковного раскола.
Глава 4
Я задумался и не успел ответить, когда Говард переспросил:
— Во что это они у вас одеты, Питер?
— А! Извините, Томас, замечтался. Это непромокаемая одежда.
— В смысле, непромокаемая?
— Она не промокает и не пропускает воду. Каучук.
— А-а-а! Это из которого сделаны ваши дутые мячи? Оригинально. И они… Ваши индейцы сейчас сухие? Хоть и стоят в воде?
— Надеюсь. Вон, начальник стройки бежит. Сейчас у него и спросим.
Котсу подтвердил, что все рабочие сухие и что он сам лично проверяет, не замочил ли кто ноги.
— Доложи обстановку.
— Убитых, раненых нет, больных — двадцать голов. Находятся в госпитале, — Котсу показал на стоящие на свежеотсыпанной и забученной каменной площадке большие жёлтые палатки. — Питание хорошее. Жалоб нет.
Палаточный город раскинулся по обоим берегам двух рек на приличное расстояние. Сами строители жили под жёлтыми тентами и спали на соломенных тюфяках на деревянных настилах. Не раздеваясь.
— Банно-прачечные дни проводите?
— По графику семьдесят человек в сутки. В этот же день у моющихся выходной. Желающие идут на заготовку дичи.
Котсу показал на дымящиеся трубы бани, построенной по моему проекту. Длинное низкое здание, стоящее на каменных плитах под которыми по особым каналам проходило тепло и дым от нескольких, стоящих вдоль длинной стороны здания, наружных печей, чьи трубы находились с противоположной стороны барака.
Сверху печей стояли вмурованные в них громадные медные котлы с греющейся водой. Помывочный процесс шёл ежедневно и непрерывно.
— Некоторые и после работы моются. Работы ведутся в три смены. Ночью при факелах и кострах. Правую часть протоки уже закончили. Воду перепустили вспять. Доканчиваем мост на шлюзах. Занимаемся левой частью протоки и расчисткой нашей реки.
Мы с Говардом смотрели на укреплённые камнем берега протоки Темзы до моста, отделённой от основного русла мощным двухворотным шлюзом. Говард смотрел на обновлённую Темзу с восхищением. И мне она нравилась.
— А мы думали засыпать эту канаву, — сказал Говард. — Красиво.
— Сюда уже заходят наши самые тяжёлые корабли. Стабильная глубина — десять футов, как вы и рассчитали, сэр, — сказал начальник строительства.
— Хорошо. Смотрю, движетесь вглубь болот?
— Отсыпаем потихоньку. Но… Холодно. И топко. Роем ещё один канал в Темзу из будущего озера, но пока не соединили.
* * *
Мы остались с Говардом на месте строительства на ночь. Я его предупреждал, что комфортных условий при ночёвке не предвидится, но это его не испугало. Ночевали мы, как и все нас сопровождающие, в бане, заодно, как говориться, и помылись.
* * *
Обойдя месяц назад «мои земли», я понял, что осушать их я буду лет двадцать, если не углублю протоку. Когда-то давно, тут не было дороги, и воды Тайберн свободно соединялись с Темзой, образуя широкую заводь.
После отсыпки насыпи и прокладки дороги, ведущей в Лондон, русло Тайберна и протока заилились, низина наполнилась
