− Я займусь этим, − сказал Синар. − А ты не забывай о своем обещании.
Синар ушел, а я отпросилась к себе в каюту. После объятий с Рионом и манипуляций Хитаны чувствовала себя нормально, но где-то глубоко внутри меня все еще потряхивало. Не знаю, в чем тут фокус, но эти серые − по-настоящему жуткие. И дело даже не во внешности − от одного их присутствия пробирает иррациональный холод, хочется сжаться в комочек, спрятаться и стать незаметной. Так что задача номер один − больше с подобными Варейму не сталкиваться.
Я поглаживала тихо мурчащую Етю и старательно себя уговаривала не психовать. Несколько дней, и меня вернут домой, ведь так? А значит, не о чем переживать! Зато будет, о чем рассказать Олежеку. Вот он-то точно будет в восторге! Да и вообще, в наше время настоящие приключения на вес золота − надо ловить момент!
Мне казалось, самовнушение помогло, но когда раздалась трель, возвещающая о прибытии гостя, вздрогнула.
Синар занес сумку и, подумав, остался. Полагаю, выглядела я не лучшим образом, и психолог посчитал своим долгом это исправить. Сумку я отложила, а вот от беседы не отказалась.
− Рион сказал, я не понравилась этому Варейму, но я ничего не сделала! − буркнула недовольно.
− Верно, ты ни в чем не виновата.
− Но что тогда?
− Салэды выходцы с Актании, как и мы, но они принадлежат к другой подрасе. Более того, во времена раннего возрождения они подвергались генетическим изменениям, из-за которых пострадала их эмоциональная сфера, и без того отличающаяся холодностью и нестабильностью.
− Все равно не понимаю. Он почувствовал мой испуг или что?
− Страх тоже, но дело в другом. Полагаю, Варейма взбесила невозможность общения с тобой. Он посчитал тебя не вполне разумной…
− Что?! Он даже ничего не сказал!
− И это верно, − чуть улыбнулся психолог, − но слова нужны далеко не всегда. Салэды общаются иначе, они используют телепатию как основной способ передачи информации. Пилоты же, боюсь, и вовсе давно утеряли способность говорить по-другому.
− И вы… Вы их понимаете? − спросила растерянно.
− Конечно, − опять улыбнулся Синар. − Ведь и Варейм, и другие представители его подрасы − члены экипажа «Странника». А если быть точнее, то пилоты и техники.
− И все они такие жуткие?
− Жуткие? Что ж, такое определение понятно… Из тех, кого ты можешь встретить на «Страннике», боюсь, что да, все покажутся тебе неприятными. Однако не все салэды отринули половые различия и предпочли бороздить космос. Наиболее, так сказать, «теплые» из них порой даже образуют союзы с таркарами.
− Синекожими?
− Да.
− И разговаривают?
− Возможны оба варианта. Понимаю, почему тебя так заинтересовал этот момент, на Земле не развита телепатия.
− Да, у нас так не умеют. Когда я очнулась, Хитана что-то сделала и… Не знаю даже, как объяснить, будто прочитала в моих мыслях образ очков.
− Это было необходимо для лучшего взаимопонимания на первых порах. В обычной жизни мы сознательно блокируем эту способность и пользуемся телепатией только для общения на дальних и сверхдальних расстояниях.
− Чтобы не стать такими, как они?
− Отчасти. Но, Карина, не считай их чудовищами. Они другие, но в них нет зла. Салэды, благодаря исключительному развитию ментальных навыков, способны управлять кораблем, сливаясь с ним сознанием, а потому незаменимы при перелетах, подобных нашему.
− И Навилла, та розововолосая девушка?
Сказанное Синаром поражало, но никак не вязалось с образом разговорчивой Навиллы.
− Нет, Навилла − страховочный пилот, она следит большей частью не за работой бортового компьютера, а за состоянием самих пилотов. Впрочем, при необходимости она может принять управление, а также пилотировать челнок. Ну и кроме того все члены экипажа в некоторой степени взаимозаменяемы.
− Ясно…
Голова закипала, и, уверена, Синар это заметил и тут же оборвал откровения. Но желаемого добился: шок от услышанного полностью перебил впечатления от недавней малоприятной встречи, и теперь мои мысли занимали куда более волнующие, ошеломительные вещи. Кажущаяся похожесть землян и актанийцев оказалась лишь миражом! Телепатия, подумать только! Слияние сознания с кораблем! Брр…
После Синара ко мне зашла Хитана и позвала в столовую. Етю на этот раз я благоразумно оставила в каюте.
− А кок у вас есть? − спросила, глядя в миску с непонятной жижей. − Ты говорила, на корабле что-то выращивают?
− Боюсь, мне незнакомо это сочетание звуков.
− Кок? Ну… повар. Тот, кто готовит пищу: варит, жарит, тушит.
− Постой, да, кажется, я уловила. Нет, кока на «Страннике» нет, выращенное не нуждается в тепловой обработке.
− Жаль. Не обижайся, но есть это невозможно. − Я скривилась и отодвинула миску.
− Возможно, плоды и растения понравятся тебе больше, − задумчиво протянула Хитана. − Но для начала мне необходимо сделать несколько проб, чтобы удостовериться, что они не вызовут нежелательной реакции твоего организма.
− Если потом мне дадут что-нибудь повкуснее, то согласна, − улыбнулась я.
После нехитрых процедур добро на поедание инопланетных (а в данном случае, прямо-таки космических) овощей и фруктов я получила. А в придачу жутко раскаивающегося и не отходящего от меня ни на шаг Гаруна. Чем и решила воспользоваться, попросив красноволосого паренька придумать какую-нибудь нагревающуюся панель, способную заменить плиту, и подходящую для готовки посуду.
Гарун с энтузиазмом кинулся выполнять странную прихоть, и уже скоро в столовой стояли дым, пар и громкое шкворчание, едва не переросшее в настоящий взрыв.
− Наверное, стоит найти другое место для наших экспериментов, − заметил актаниец.
− Пожалуй, − согласилась я.
И мы переместились к Алою. Ради такого дела ученый даже освободил одну из своих лабораторий и присоединился к нашим изысканиям, а именно − попыткам нагреть смеси из синтезатора так, чтобы хотя бы частично сохранить их питательные свойства. Кроме того, мы испробовали всевозможные виды и комбинации обжаривания даров инопланетного растениеводства: мелких кисло-сладких зеленых шариков, зовущихся иви (в результате их я решила есть сырыми), розовых то ли патиссонов, то ли перцев с непроизносимым названием, ярко-белых блестящих «картофелин» − пату, мясистых солоноватых светло-зеленых листьев и в качестве приправы очень мелких бурых и темно-зеленых склизких шариков. Как объяснил Гарун − водорослей.
