возмущённо сказали они и польстили нам: — может вы, вообще, женаты?
— Я точно нет! Меня Анатолий зовут! А Бейбута хотят женить, но он не сдается!
Посмеялись, познакомились. Девушки были обе из Литвы, имена для нас непривычные — Дайва и Эгле, приехали на соревнования по парусному спорту! Мы забросали их вопросами, пока ждали автобус на Острове отдыха.
Оказывается, в Красноярске парусный спорт развит хорошо, до сотни вымпелов на соревнованиях бывало. На Красноярском водохранилище соревнования проводились, в том числе и в их классе 470, что мне лично ни о чём не говорило. Бейбут понимал в этом спорте ещё меньше, его ещё в автобусе Дайвой к стене прижало, да так плотно, что он, как честный человек, обязан был на ней после такой поездки жениться! Хотя, о чём я? Бейбут — бабник, а не честный мужчина, но блондинку Дайву это не пугало, наоборот, мучения моего друга её веселили, ведь отодвинуться хоть немного было можно. Нам с Эгле удалось сесть на одно место, и теперь брюнетка-литовка терлась у меня на коленях, рассказывая про «Игры доброй воли» летом следующего года, на которые они могут отобраться. А я мечтал поскорее доехать до «Театра кукол». Изначально я планировал веселье скромнее, в обычном кафе-мороженом на Перенсона, но гостьям надо показать всё лучшее. И мы ехали опять в кафе Ригу. Рига — это же Литва? А, нет, Латвия. Да пофиг. Когда уже приедем?
Глава 5
Глава 5
С остановки «Театр кукол» идём перпендикулярно улице Ленина на проспект Мира в кафе. Всегда интересно было: в центре города Красноярска есть три параллельных транспортных артерии — три главных центральных улицы — проспект Карла Маркса, проспект Мира и улица Ленина. Нелогично обидели Фридриха Энгельса! Могли бы третьей улице дать название в честь этого основоположника марксизма. У театра кукол услышали мелодичный перезвон колокольчиков, и увидели открывающееся окошко с двигающимися куклами. У девочек был с собой фотик, и мы сделали несколько совместных снимков. «Вышлем вам фото, пишите адрес», — сказала Эгле. Пришлось дать, хотя поначалу хотел предложить слать «до востребования», обидел бы девочек ещё. А ведь у меня тоже фотоаппарат есть, ФЭД-5В, вроде, дарили год назад. Хорошо, напомнили, буду на память делать снимки.
В кафе нас, а вернее наших девушек, ждал сюрприз! В том зале, который я наметил для наших посиделок, сидел их тренер — миловидная молодая женщина. Она нас заметила и ощутимо поморщилась. Находилась она в компании cтатного кавказца, всё было при нём: и кепка, и усы, и цветы, лежащие на столе, тоже он принёс.
— Толя, а тут ещё место есть, где можно посидеть? Не хотим нашей старшей мешать, — шепнула на ухо Эгле.
— Без «б», — сказал я и повел их вниз в гриль-бар.
— Вот она какая! С Давидом по ресторанам ходит, а сама замужем! — возбужденно переговаривались девушки между собой, усаживаясь за столик.
Оказывается, это старший тренер их женской команды, и именно она будет решать, кто поедет на Игры доброй воли. Самое прикольное — дама, да какая она дама — молодая тридцатилетняя женщина, была замужем, как и, скорее всего в браке, тренер из Грузии, этот самый Давид.
— Хороший левак укрепляет брак, — важно сказал Бейбут подслушанную у меня поговорку.
Дайва одарила его поощрительным взглядом и даже хихикнула. Кому-то сегодня дадут, но, очевидно, не мне. «Моя» Эгле разглядывает парней вокруг, благо ей удобно — сидим за последним столиком, и ей виден весь зал. В зале всего, кроме нас, три компашки, но там ребята постарше, и одеты они лучше нас с Казахом, во все импортное, и явно симпатичнее меня, ещё и посматривают на спортивных литовок с интересом. Ясно, что мы их с другом загасим за минуту, но зачем мне скандал? Я без пяти минут представитель горкома ВЛКСМ! Надо сдерживать свои желания. Да и чего я добьюсь? Ну, раз уж пришли, иду к стойке и делаю заказ — курицы-гриль четыре штуки, гарнир, салаты, два чайника чая. Мороженое попросил позже принести. Обратно иду медленно и посматриваю злобно на любопытных посетителей. Несильно помогает, что за значки у меня на пиджаке — увидеть можно, если смотреть. А они смотрят на девушек. Вот уже и Бейбут оглядывается удивленно, а это плохо, у моего друга нет моей комсомольской выдержки! На всякий случай сажусь рядом с ним с краю, чтобы без меня не смог встать, и говорю дамам:
— Так у вас теперь путевка на Игры доброй воли в кармане!
— Это почему? — взгляды всех троих прикованы уже ко мне.
— Можно шантажировать вашу тренершу, что её мужу расскажете, хорошо бы ещё фото сделать, — поясняю я.
— Класс! — хором говорят девушки.
— Некрасиво это, — одновременно с ними противоречит мне Бейбут.
— А кто будет снимать? Она нам сразу шеи открутит, — задумалась вслух Дайва.
— Вот парней каких-нибудь попросим, — предлагает Эгле и идёт к соседнему столику… нет, не к соседнему, через один, те парни ей больше понравились.
Короче, мой нелепый план получает развитие. Три парня из четверых, идут наверх и садятся за столик за спиной парочки сластолюбцев. Потом один встаёт и идёт на выход, и оттуда делает снимок якобы своих друзей. Тот, кто фотал, говорил потом, что мужик усатый прикрыться хотел букетом — не успел, потом порывался встать, но понял, что предъявить нечего. Ну, снял человек своих друзей, и что? Выпила троица чай и вернулась вниз с победой! На всё про всё двадцать минут ушло. Я стоял на входе, чтобы с фотоаппаратом не удрали. Какие-то рожи у них…, гниль чую. Кстати, грузин этот с морально нестойкой тренершей сразу же ушли после снимка, решили поискать место поукромнее. Тоже спускаюсь вниз.
Девахи, пока суд да дело, схомячили все, что я заказал, и, не дожидаясь мороженого, рванули к своим помощникам. Визг, благодарности, поцелуи! Всё! Мы с Казахом без девушек!
— Вот «Динамо»! — ругнулся мой друг. — Зачем ты затеял эту операцию со снимками?
— Ступил, да шут с ними! Мороженого нам больше достанется, — огорченно говорю я, приступая сначала всё-таки к курице.
Девушки ушли от нашего столика с концами, сумки свои забрали.
Я все же сделал попытку позвать их обратно за
