для нее. Единственным человеком с репутацией специалиста по выправлению «смещений», которого удалось обнаружить, оказался городской палач. После осмотра Софии в обстановке страшной секретности он велел, чтобы ее спину и плечи каждый день растирали слюной служанки, которой было строжайше приказано ничего перед этим не есть. Возможно, массаж оказался Софии на пользу — но кроме того, ее заставили днем и ночью носить неудобный корсет. Любопытно, что палач велел ей также носить вокруг правой руки и плеча черную ленту. Примерно через восемнадцать месяцев позвоночник Софии начал выправляться, и к одиннадцати годам ей разрешили снять корсет. Впрочем, для девочки ее лет в то время было нормой носить хотя бы усиленный лиф для формирования правильной осанки — с развернутыми плечами и прямой спиной.
Похоже, родители Софии не слишком верили в слабое здоровье своей маленькой девочки. И вели они себя тоже без нежностей. Примерно в то время, когда она заболела, они решили, что ребенок уже перерос кукол и игрушки, поэтому их убрали. Взрослая женщина пишет, что не особенно страдала от этого, так как у нее было достаточно хорошее воображение, чтобы превращать в игрушки все попадавшие ей в руки предметы. Возможно, именно тогда она впервые научилась извлекать максимум пользы из любой проигрышной ситуации, дожидаться своего часа, быть наблюдательной, уходить в себя и готовиться к моменту, когда сможешь действовать, хотя в возрасте семи лет это вряд ли была осознанная стратегия.
В 1737 году Иоганна с Софией провели зиму при берлинском дворе, где София познакомилась с женой кронпринца Фридриха (позднее Фридриха Великого) и его младшим братом принцем Генрихом — принцем королевской крови. Двумя годами позднее мать и дочь нанесли визит в Эйтин, где старший брат Иоганны и теперешний епископ Любека Адольф Фридрих Голштин-Готторпский имел официальную резиденцию. Во время этого визита десятилетняя София впервые познакомилась со своим будущим мужем — одиннадцатилетним Карлом Питером Ульрихом, герцогом Голштин-Готторпским.
Карл Питер Ульрих был внуком Петра Великого Российского. Его мать, Анна Петровна Романова, была дочерью Петра от второй жены, Екатерины. Она умерла от туберкулеза в возрасте двадцати лет, всего через два месяца после рождения сына. Отцом мальчика был Карл Фридрих, герцог Голштин-Готторпский, племянник Карла XII Шведского. Он скончался в июне 1739 года в возрасте тридцати девяти лет. После смерти отца Карла Питера Ульриха отдали под покровительство кузена его отца и дяди Софии — Адольфа Фридриха. Они с Софией были кузенами.
Недавно осиротевший мальчик считался в это время чем-то вроде чуда. Он был хорошеньким, обходительным, с приятными манерами. Карл Питер Ульрих чувствовал себя одиноким и потерянным. Тоскуя по любви и по какой-нибудь женской компании, он сразу же принял живую и привлекательную Иоганну и очень ревновал ее к Софии. Хотя сама София едва замечала его, родственники детей уже склонны были видеть в них будущую пару. Ожидалось, что юный герцог станет однажды королем Швеции. И естественно, София не питала отвращения к мысли, что может однажды стать королевой. Она все-таки была воспитана в предположении, что выйдет замуж в какую-нибудь правящую семью, и чем выше может стать ее положение, тем лучше. Но ее перспективы разумно распространялись лишь на область связей ее родителей, и она сомневалась относительно своих личных качеств. Она не считала себя красивой (ни Бабет, ни родители не расточали непомерных похвал и лести), и рано начала понимать, что должна научиться делать себя привлекательной другим способом, если хочет преуспеть в искусстве обольщения. Но пока планы на замужество были еще не актуальны. Вернувшись в Штеттин, она продолжила заниматься с учителями и с Бабет и не особенно торопилась взрослеть. Ее семья время от времени обсуждала различных возможных поклонников, среди них и принца Генриха Прусского, но она считалась еще слишком юной для серьезных планов на будущее.
В 1742 году, когда Софии исполнилось 13 лет, произошло несколько важных семейных событий. Принц Христиан Август перенес удар, от которого пострадала левая сторона тела, хотя выздоравливал он довольно быстро. Еще большим несчастьем стала смерть двенадцатилетнего брата Софии, Вильгельма. Иоганна была безутешна; ее горе лишь отчасти смягчилось после рождения через несколько месяцев еще одной дочери. Малышке дали имя Элизабет в честь императрицы России, которая стала ребенку крестной матерью.
Императрица Елизавета, захватившая российский престол во время переворота 1741 года, имела давние связи с Голштин-Готторпами. Не только ее сестра Анна Петровна вышла замуж за герцога Карла Фридриха, но и сама она была помолвлена со старшим братом Иоганны принцем Карлом Августом. Однако эта свадьба не состоялась, поскольку Карл Август умер в России от оспы в мае 1727 года в возрасте всего лишь двадцати лет. Елизавета, женщина очень сентиментальная, сберегла романтическую память о своем молодом женихе, и Иоганна, стараясь сохранить семейные связи, вскоре после того, как она захватила власть, написала ей поздравительное письмо, пожелав долгого царствования. Императрица ответила на наречение ребенка ее именем, прислав Иоганне маленькую копию собственного последнего портрета в обрамлении из бриллиантов.
Инсульт принца Христиана Августа, смерть Вильгельма и рождение маленькой Элизабет сопровождались сменой резиденции. В ноябре 1742 года Христиан Август совместно со своим старшим братом стал править Ангальт-Цербстом — маленьким суверенным княжеством с населением всего 20 000 человек. Чтобы занять свое новое положение (его брат являлся соправителем только номинально), Христиан Август уходит в отставку из прусской армии в чине фельдмаршала и со всей семьей совершает переезд на 150 миль — в средневековый городок Цербст, который обнесен стенами, башнями и рвом и представляет собою приятный контраст со Штеттином. Их новой резиденцией стал маленький дворец в стиле барокко, построенный в 80-х годах XVII века.
Еще одним человеком, чья жизнь кардинально изменилась в ноябре 1742 года, был молодой герцог Голштин-Готторпский, Карл Питер Ульрих. Вытребованный в Россию бездетной тетушкой, императрицей Елизаветой, он был объявлен ее наследником, перекрещен в православие и пожалован новым именем и титулом — «Его императорское высочество великий князь Петр Федорович». Такая перемена в обстоятельствах сделала его бесконечно более желанным мужем для молодой принцессы, ничуть не изменив его собственного чувства дезориентации и одиночества. Став наследником русского трона, он вынужден был отказаться от своих прав на шведский трон, и при поддержке императрицы Елизаветы брат Иоганны Адольф Фридрих был избран кронпринцем Швеции. В результате к концу 1743 года все связанные с Софией люди поднялись в «феодальном муравейнике» значительно выше, и в правящем доме Ангальт-Цербстских не прошло незамеченным, что у мальчика, чье имя в шутку связывали с Софией несколько лет тому назад, теперь по-настоящему
