почти село за горизонт. Небо было усеяно красивыми оранжевыми и розовыми полосами, но я не мог в полной мере оценить красоту природы. Мою голову снова наполнили мрачные и гнетущие мысли о таинственной фигуре в капюшоне.
Куда он делся? И кто это вообще был? Судя по небольшому росточку, какой-то житель Подземелья. Кто из Яркости? Сумрака? А может быть Глубины?
Кто бы это ни был, он следил за мной. Может быть, ещё с тех самых пор, как мы с Аманитой впервые ступили в южную часть туннелей. А возможно, раньше.
Возможно, это и к лучшему, что неизвестный сбросил меня с хвоста. Если бы я продолжил преследование, то вполне мог бы заблудиться. И неизвестно, смог бы я выбраться назад. Мне потребовалось примерно двадцать-тридцать минут, чтобы вернуться в знакомые тоннели.
Я убрал все инструменты в сарай. Затем я взял пакеты с мусором и понес их к мусорным контейнерам на улице. Всё это время я продолжал думать о таинственной фигуре и о том, кто бы это мог быть.
Возможно, уже сегодня вечером мы узнаем, насколько хорошо работает моя новая охранная система.
Закинув пакеты с мусором в контейнер, я обернулся обратно и боковым зрением заметил, как колыхнулись занавески в окнах соседнего дома. Кажется, это была квартира Галины Петровны Шишкиной.
Я укоризненно фыркнул и продолжил идти своей дорогой. Кажется, кое-кто по прежнему одержим мной и Мей с Аманитой. Кое-кому его же фантазии про “зоофилию” не дают покоя.
Подойдя к подъезду, я услышал звук бегущей воды и, посмотрев налево, увидел Игоря Шмурдякова, поливающего цветочные клумбы с помощью насадки-распылителя на садовом шланге.
Я точно знал, что у Шмурдякова есть хорошая система автоматического разбрызгивания, которой иногда пользовалась его жена для полива своих клумб. Не говоря уже о том, что этим летом было много дождей. Каждые три-четыре дня шли практически. Кроме того, я никогда раньше не видел, чтобы Шмурдяков занимался поливом. Он вроде предпочитал проводить время перед телевизором с бутылочкой пива.
Кажется, меня пасли просто со всех сторон.
Шмурдяков посмотрел на меня с фальшивой улыбкой на потном лице и помахал рукой. Я помахал в ответ из вежливости. Но внутри я начал чутка подгорать.
Игорь, как и Шишкина, явно следил за мной и моим домом. Зайдя в подъезд, я оглянулся через плечо. Он все еще смотрел на меня, но больше не улыбался.
Откуда у этих людей столько времени, чтобы беспокоиться о чужой жизни? В своей что ли проблем не хватает?
Мы с девушками держались особняком. Во дворе навели порядок, теперь он выглядел красивее, чем когда либо. Во всяком случае намного лучше, чем во времена, когда хозяином был мой дед. Какое им, мать их, дело до моей жизни? Пусть даже если я живу с двумя девушками.
Да, девушки выглядят необычно. Но мы никому не мешаем. Шумных попоек с распитием и употреблением всякого не устраиваем. Судя по тому, как вели себя Шишкина и Шмурдяков, можно было подумать, что мы тут секту организовали и молимся на Пушистую Мистерию. Заманиваем к себе людей, торгуем всякой запрещенкой.
Может быть нам стоит переехать куда-нибудь подальше в деревню? Нет, это точно не вариант. Нельзя покидать вход в Подземелье. Этого я точно не собирался делать в ближайшее время.
Должен был быть другой вариант.
Когда я вернулся в дом, то обнаружил, что дамы смотрят тот самый фентезийный сериал. Над ним они сначала смеялись, но потом увлеклись по-настоящему. Когда я вошел, демон и кошкодевочка подняли глаза, и я увидел беспокойство на лице Мей.
— Все в порядке, любовь моя? — спросила она. Кажется, что-то поняла по моему лицу. Дамы в таких вещах весьма чуткие.
— Ага, — солгал я, потому что не хотел беспокоить ее. — Я собираюсь принять душ, а то собрал на себя пару слоев грязи в тоннелях. К слову, девочки, не хотите куда-нибудь завтра съездить и развлечься?
Я постарался, чтобы мой тон звучал как можно более беззаботно.
— О, я обеими рогами за! — Аманита ухмыльнулась. — А куда в этот раз поедем?
— Можно потусить по Москве, — ответил я и наклонился, чтобы расшнуровать ботинки. — Погуляем и как следует повеселимся.
— Звучит чудесно, — Мей обворожительно улыбнулась мне.
Глядя на двух безумно горячих девушек, сидящих на моем диване и улыбающихся мне, я ощутил, как все мои заботы и тревоги тают. Я улыбнулся в ответ.
Эта ночь прошла без каких-либо происшествий. Датчики движения в туннелях не сработали. Что бы или кто бы там не находился, он затаился. Посмотрим, как пойдут дела в следующие несколько дней. Возможно, незнакомец просто испугался после того, как я спугнул его.
На следующее утро я съездил в магазин спортивных товаров для активного отдыха и охоты. Купил у них медвежьи капканы. В магазине было всего семь штук в наличии, но я решил взять все. И попросил уведомить меня, когда поставщики привезут больше.
Семи капканов было вполне достаточно, чтобы разместить их в южных туннелях в качестве дополнительного сдерживающего фактора для незваных гостей. Последнее, чего я хотел, — это проснуться от гоблина, вампира и демона, буянящего на моем заднем дворе. Или от всех троих разом.
Продавцы смотрели на меня удивленно — словно я собираюсь переловить всех медведей в России.
Я принес капканы домой, и Аманита помогла мне установить их в тоннелях. Поскольку их было всего семь, нам пришлось очень тщательно продумать, где мы их установим. В конце концов, мы решили разместить их на входах в тоннелях, которые вели к области с древней гномьей архитектурой.
— Где ты, говоришь, его увидел? — спросила демоница, когда мы с лязгом раздвинули “челюсти” большого металлического медвежьего капкана. Не хотел бы я ногой в такой угодить.
— Вон там, — указал я направление, осматривая захлопывающийся механизм капкана. — Он появился из-за угла, но я толком его не разглядел. Невысокий, метр с кепкой примерно.
— Это мог быть гоблин, — задумчиво произнесла Аманита, встала, отряхнула пыль с колен и посмотрела на ловушку. — Но это как-то маловероятно. Они никогда не поднимаются выше Сумеречной области. И по одиночке не ходят, только большим стадом. И у них есть на это причина.
— Что за причина? — спросил я, принеся следующий медвежий капкан.
— Они хитры и коварны, — сказала роковая красотка. — Но ужасно слабы и трусливы. Орки частенько используют их в качестве своих рабов и
