Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
Только в этот раз — рядом с чем-нибудь высоким и прочным.
***
Перекусив, мы нашли в себе силы продолжить этот день. Я уговорил ее составить мне компанию в посещении выставки современного искусства. Экспозиция там была не большая, но весьма разнообразная: от картин и фотографий до полноценных инсталляций, поражающих воображение или мастерством автора, или умением обращаться с тем, что было под рукой. Ей были больше интересны именно такие работы, меня скорее привлекала живопись.
Возможно, это было двумя сторонами монеты таланта — умение творить из того, что уже существует в этом мире, наделяя это новым смыслом, и умение создавать что-то новое из пустоты небытия.
И хотя в целом из всех видов искусства мне был ближе текстовый формат, как наиболее точный и конкретный, но при этом оставляющий больше пространства для воображения, я все же подолгу стоял у некоторых полотен, размышляя о чувствах и идеях, которые хотел запечатлеть автор.
Иногда повышение уровня образности лучше работает на эффект от произведения, чем абстрактные рассуждения или практичная, но, высказанная в лоб мысль — это мне было хорошо известно, хоть и не всегда получалось реализовать в собственном посредственном творчестве. Похоже, я все-таки не выносил недосказанность и расплывчатость. Вспомнив услышанный недавно разговор в кафе, я улыбнулся.
Лучший способ понять людей — через их культуру, традиции и искусство. Это весьма банальное наблюдение для человека, но оттого не менее верное. Я действительно хотел понять, как видят этот мир те, кто жили только здесь. И, приходится признать, их видение несколько отличалось от того, что можно было почерпнуть из культуры в базовой реальности.
Там за произведениями искусства часто стояло что-то грузное и темное, память о том, как много в мире боли и жестокости. Да, это придавало им глубины, но в то же время омрачало весь опыт восприятия.
Здесь же было куда больше созерцания и любования, и даже в композициях местных аналогов кубистов и сюрреалистов читалось больше восхищения, чем гордости. Они хотели скорее выразить благодарность вещам, чем пытаться проникнуть в их самую суть.
Но в какой-то момент я поймал себя на мысли, что мне не хватает этой тени, стоящей за работами. Как будто ее отсутствие делало их более плоскими и поверхностными, обнажало неспособность авторов переживать по-настоящему сильный опыт.
На одной из картин была изображена семья, отдыхающая на закатном пляже с собакой. Да, это был всего лишь пейзаж, и не стоило от него ожидать проникновения в тайны человеческой души. Но все же чем дольше я на него смотрел, тем больше он мне напоминал фотографию, что снова вынудило меня вспомнить о подслушанном сегодня разговоре.
Еще одна работа — уже абстрактная, и тона куда более мрачные. А изображена на ней была группа безоружных людей, что удирали от разъяренного тигра. Что-то в самом сюжете казалось мне странным, будто я скорее ожидал увидеть человека, который, лежа на земле, стреляет в тигра из ружья.
Возможно, меня настолько отравило существование в предыдущем мире, и я подсознательно воспринимал нормальность как недочет. Здесь начиналась странная территория души, где боль воспринималась как топливо, и чем сильнее было страдание, тем на более страшный собственный ответ я был готов рассчитывать. Возможно, это одна из мер человечности — неспособность перестать стремиться к большему.
А разве можно по-настоящему ценить мир, не зная войны? Или ценить истинную жизнь, помня о той, из которой ты бежал? Часто именно потеря того, что казалось неотделимой частью жизни, позволяла мне понять, как сильно я должен был ценить это, прежде, чем все закончилось.
Я бродил по залу, продолжая изучать культуру, которую неосознанно создал. Периодически наши с ней взгляды искали и находили друг друга, после чего один из нас нагонял второго. Пока что ничего не обсуждали, но делились направлениями, в которых можно было найти что-то интересное. Давали шуточные или серьезные намеки.
Вот и сейчас она подошла откуда-то сбоку, стала рядом. Мы рассматривали портрет, написанный песком, и я поймал ее ладонь, задумавшись, смогу ли найти там еще несколько песчинок с пляжа — пока мы ехали в город, песок обнаруживался в самых неожиданных местах. Она встала на цыпочки и загадочно сообщила, что видела меня сейчас в другом конце зала. А потом снова ушла вперед.
Когда ты больше теряешь, чем приобретаешь, твоя психика неизбежно деформируется. Ты перестаешь наслаждаться жизнью, и все, о чем ты можешь думать — как сохранить то немногое, что она у тебя еще не успела забрать, и как чудовищны и невосполнимы уже случившиеся потери. Слой за слоем ты выстраиваешь вокруг своего маленького островка существования крепостные стены, пока они не занимают все пространство.
Никакой новый опыт ты уже не сможешь получить в его изначальном виде, ведь инстинктивно ты будешь сравнивать с тем, что у тебя было. С идеализированными образами, которым так легко проиграть. И которых, возможно, уже давно не существует в реальности.
Я прошел мимо почти всей дальней стены зала, только на пару секунд с улыбкой остановившись у зеркала с необычной резной рамой. В конце мое внимание привлекла еще одна картина. На ней не было ничего, кроме звездного неба и космической катастрофы.
Небольшая сияющая звезда озаряла ледяным светом планетарную туманность, что была рождена гравитационным коллапсом красного гиганта. А далеко за пределами ее орбиты, за границами звездной системы, то же самое происходило с другой звездой.
Если такие объекты оказываются на достаточно близком расстоянии и начинают притягивать друг друга, случается одно из самых распространенных явлений в космосе — возникновение звездной пары. Это может происходить и на более ранних этапах эволюции обеих звезд. В этой картине, в отличие от многих других, я почувствовал что-то знакомое. Только отойдя от работы на несколько шагов, я понял, что это была горечь.
Даже самая слабая мысль о том, что эти образы все же принадлежат чему-то или кому-то реальному, заставит тебя желать снова наблюдать их оригинал прямо сейчас, а не в памяти. Так мозг стремится обновлять данные о наиболее важных для него идеях и концепциях, в построении которых было задействовано множество нейронных связей.
Чем позже эти образы окажутся неактуальными, тем больший будет нанесен ущерб.
Ты будешь неосознанно снижать ценность всех чувств, знакомств, впечатлений. Ведь в один день у тебя могут бесцеремонно вырвать их и выбросить прочь. Это и есть психологическая травма — событие, одно или ряд, которые радикальным образом меняют твое восприятие окружающего мира. Ты можешь сбежать от этого в другие миры,
Ознакомительная версия. Доступно 4 страниц из 17
