Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
геологов, продолжавших разведку новых месторождений, и группа гидрогеологов, отыскивающих воду для местного населения.
Советские специалисты совместно с иранскими инженерами жили в специально построенном для них поселке Арьямехр в двух километрах от Бафка. Поселок стоял на плато, окруженном горами Загрос. Температура летом доходила до плюс 50 градусов Цельсия. Влажность воздуха — 0. Воздух настолько чист и прозрачен, что создавался оптический обман. Горы, расположенные в десятках километров, казались настолько близкими, что можно было рассмотреть детали. Достопримечательностью поселка была пальмовая роща, единственное зеленое пятно на плато. Среди финиковых пальм был еще и большой розарий, где розы цвели почти круглый год. Весь поселок был огорожен забором из колючей проволоки и охранялся полицией. Иранцы говорили, что колючая проволока — это от барсов и диких верблюдов. Но мне представляется, что она ограждала от контактов с советскими. Рабочие в поселок Арьямехр не допускались. Да и контроль за передвижением советских было легко осуществлять — вход в поселок был только один.
Условия жизни в поселке были комфортабельные. Каждой семье предоставлялся отдельный коттедж из двух, трех или четырех комнат с кондиционером, ванной, стиральной машиной, холодильником, т. е. со всем необходимым, включая посуду. За все это по договору платила иранская сторона. Советским специалистам нужно было тратить деньги только на питание и одежду.
Основную массу советских составляли специалисты по добыче железной руды из города Кривой Рог на Украине. Очень глубокая провинция, и вырваться оттуда за границу — это шанс, который выпадает один раз в жизни. Вот они этот шанс и используют. Основная цель каждого советского специалиста — скопить деньги. Вот они и копят, стараясь истратить как можно меньше каждый месяц. А если расходы только на питание, то можно экономить и здесь, привозя продукты из дома. Некоторые пытались растянуть привезенные продукты до следующего отпуска, доходя до полного истощения. А сколько было случаев голодных обмороков! И все это происходило на глазах у иранцев.
Если посмотреть на эту проблему поверхностно, то можно сказать, что выпустили провинциальное быдло за границу, вот они себя и ведут как скоты. Но не так ведь это просто. Люди-то в основном были хорошие, и нельзя их обвинять за то, что они почти теряли человеческий облик, старясь вырвать свой шанс у жизни. В этом был виноват тот, кто лишил их нормальной жизни в Союзе, кто обкрадывал их и дома, и за границей. Нет, не оговорился я, именно обкрадывал. Мне это стало ясно, когда я, собирая материалы для диплома, натолкнулся на информацию о том, сколько иранская сторона платила СССР за разного рода специалистов в соответствии с договором. Волосы у меня встали дыбом, когда я увидел, что иранцы платят пять тысяч долларов в месяц за каждого советского инженера. А ведь инженер этот получает от своих только триста долларов! А плати ты этому инженеру хотя бы половину этих денег, и не превращался бы он в скота.
Кроме финансовой, есть еще и другая форма доведения советского специалиста до моральной деградации — ПРОДЛЕНИЕ. Формально каждый советский специалист направляется за границу только на год, в конце года срок его командировки продлевается еще на год и так далее. Партийное руководство использует продление как метод морального давления на специалистов. Продление является причиной интриг, сплетен, доносов, принуждения к доносительству, совращению чужих жен и т. д.
Представителей КГБ среди специалистов в Бафке не было, но стукачей хоть отбавляй.
Моя командировка проходила нормально. Я вовсю писал свой диплом на тему «История металлургической промышленности Ирана», и мне иногда нужно было бывать в Тегеране для сбора информации. Мой босс относился к этому с пониманием и довольно часто устраивал мне «служебные командировки» в Тегеран.
Диплом был готов в черновике к концу десятого месяца моего пребывания в Иране.
Где-то в это самое время мой босс сказал, что пишет характеристики на мое продление и предложил подписать согласие на продление командировки на один год. Я ответил, что мне продление не нужно. Я приехал в Иран на один год и по его окончании вернусь в университет. К тому же я ему и раньше говорил, что продлевать командировку не намерен. Оказывается, босс не принимал мои слова всерьез и считал их бравадой с моей стороны. Дело в том, что большинство студентов, приезжающих на годичную практику, оставались в Иране по два-три года, откладывая окончание университета. Это делалось, конечно, из чисто финансовых соображений. Университет относился к этому снисходительно и давления на них не оказывал. Я тоже мог остаться дольше, но в мои планы это не входило. Я не мог позволить себе терять время, меня ждала новая интересная работа.
— Ну вот что, — сказал мой босс, — с твоим согласием или без него я характеристики на тебя направляю в Тегеран, а ты там сам с ними объясняйся.
В Тегеране на этот раз я пробыл три дня. Ходил в кино и часами мотался по книжным магазинам. В то время везде в продаже была книга Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Ее рекламировали везде, некоторые магазины даже выставили неоновые надписи с названием книги. Но я к этой книге не подходил. Увидит стукач с такой книгой в руках, и все рухнет. Не был популярен больше Солженицын среди наших руководителей. А ведь было время, когда Хрущев называл его «вторым Толстым» и чуть ли не дал ему Ленинскую премию по литературе. Еще до приезда в Иран я прочитал в Москве две книги Солженицына: «Раковый корпус» и «В круге первом». Произвели они на меня огромное впечатление, но поделиться я даже со своими друзьями не мог, так как в Москве начинало упорно бытовать мнение, что «тема сталинских преступлений — это далекое прошлое. Она, может быть, и интересна нашим отцам, но не нам. Ну были ошибки и злоупотребления властью, теперь все исправлено и что толочь воду в ступе. Солженицын хоть и талантливый писатель, но свихнувшийся на теме сталинизма человек, который все тянет нас в прошлое, а нам нужно в будущее смотреть». Не дано мне было тогда понять, что все эти настроения среди моих сверстников были порождены самой коварной формой партийной пропаганды — распространением слухов.
Смотрел я на «Архипелаг ГУЛАГ» и вспоминал слова моего приятеля из внутренней службы КГБ, в доме которого я читал книги Солженицына: «Если у тебя дома найдут “Архипелаг ГУЛАГ”, получишь десять лет тюрьмы». Сомневаться в его словах не приходилось, он знал, о чем говорил.
Командировка подошла к концу. Я провел прекрасный год в Иране. Мне удалось посмотреть
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
