Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
понял, насколько мне повезло, что сопроводившие меня солдаты не задавали лишних вопросов. Моя ложь об экспедиции могла легко раскрыться, но видимо молодые военные были слишком загружены заботами, чтобы вдаваться в детали моего дела. Вскоре мы подошли к блокпосту на самой границе молчаливого города. По периметру стали возводить забор с ключей проволокой, и теперь я понимал, к чему были сии меры…
На блокпосте меня передали ефрейтору — помощнику начблокпоста. И мы, одни под синим лунным светом зашагали в глубь городских улиц. Город, который всегда казался мне таким родным, теперь был похож на застывший труп. Панельки напоминали не муравейники с живыми существами, а склепы с тысячами пустых глаз. Я не смог долго смотреть на эту скорбную картину и опустил взгляд на дорогу.
Через несколько минут мы оказались последи большой площади, на которой расположился крупный палаточный городок. Военные сновали тут и там, разбиваясь на группы, малые и большие. Мы оказались у просторной палатки и вошли.
Внутри пахло папиросами и чернилами. За столом сидел коренастый подполковник с коротенькими усами и заполнял некие бумаги. Ефрейтор доложил о прибытии, и подполковник его отпустил. Я остался один на один с серьезным военным, по всему виду которого можно было судить о его недюжинном опыте и выучке. Особенно ярко говорил об этом длинный шрам на его виске — очевидно, виной ему была пуля. Он поставил точку в своём документе и отложил его. На удивление, он чуть улыбнулся мне и попросил сесть. Я повиновался. Подполковник тут же начал расспросы, кто я да откуда. Отвечал я честно, опасаясь лгать такому серьезному человеку, у которого за спиной, в комоде, виднелась обширная картотека. Только об одном я продолжал лгать — о моём «путешествии» по лесу. Вдруг он задал неожиданные вопросы: не пил ли я проточную воду последние три дня, и не вступал ли в схватку с кем-либо. Вода была у нас в экспедиции, взята ещё неделю назад, а последние сутки обходился без неё. Только сейчас я понял, насколько сильно хочу пить. Он предложил мне бутылку минералки, и я не отказался. Драк у меня тоже не было — о случившемся на станции я, конечно, не сказал. Подполковник поверил мне, предупредив лишь, что меня всё равно осмотрят сверху-донизу. Кивнув, я отпил ещё воды и вдруг спросил:
— Если город эвакуирован, то что будет со станцией?
— Ничего. Работники тоже были эвакуированы. — твёрдо сказал он.
Конечно, это была ложь.
— Но… сможете ли вы помочь мне? Мои родители были там, я не знаю, где их искать.
— В Салехарде. — так же коротко ответил он.
Очевидно, я мешал подполковнику работать и уже сильно раздражал его. Я хотел было узнать, что мне делать дальше, как вдруг в палатку влетел взволнованный офицер:
— Товарищ подполковник… — он хотел что-то сказать, но завидев меня, остановился.
— Говори, — кивнул ему подполковник.
— Там… В больнице… ЧП.
Подполковник понял о чём речь, встал, надел фуражу и приказал мне:
— Оставайтесь здесь, — офицеры ушли, а я, как законопослушный гражданин, последовал приказу.
Не прошло и часа, как начали раздаваться громкие звуки. Они были вдалеке, их природы я пока не понимал, но ещё через несколько мгновений ухающие удары превратились в отдаленные взрывы. Пока что я не поддавался панике, но, когда на площади послышались возгласы приказного тона и яростные крики, я выбежал на воздух.
Улица была погружена в панику. Солдаты бегали из одной палатки в другую, офицеры орали что-то своим подчинённым, а на другом конце города, вдали, виднелось зарево пожара. Я не знал, что делать: каждый солдат был занят выполнением приказа, а офицеры — его отдачей. Но тут произошел ещё один взрыв — куда ближе к площади. Я не знал, что было ему причиной, но нарастающие дикие крики, показавшиеся мне знакомыми, привели военных в состояние боевой ярости. Солдаты быстро направились к новому пожару под возгласы офицеров и площадь вскоре практически опустела. Зато впереди шла плотная стрельба, вперемешку с криками боли и злобы. Всё это время я стоял неподвижно, будто бы загипнотизированный, поскольку понял, что нахожусь посреди большого события, свидетелем которого, возможно, я был один. Но меня пробудил новый взрыв, ещё ближе к площади. Не зная, как поступить, я просто побежал что есть сил в сторону моста, ведущего к родному правому берегу.
По пути, на главном проспекте города, мимо меня проехали два танка, а за ними и БТР. Бой позади не утихал, но его интенсивность в разы снизилась. Когда у самого моста я окончательно выбился из сил, мимо меня, обратно на правый берег, проехали танк и БТР — те же самые, что ехали на подмогу. Стрельбы больше не было — только слышался позади один нарастающий крик. Обернувшись, я заметил позади толпу обезумевших людей, бегущих на меня. Осознав угрозу, я собрал последние силы и побежал на другой берег, где виднелся плотный строй военной техники. Среди общего гула позади, с другого берега послышался крик из громкоговорителя:
— Быстрее! Мост будет взорван!
Не знаю, как я расслышал эти слова среди хаоса звуков, но я ускорил темп, находясь на середине пути. Вдруг слева от меня подорвался второй мост в городе, что придало мне ещё больше сил. Наконец, когда рёв позади оказался слишком близко, я перешагнул границу моста, и тут же последовал страшный грохот — мост был уничтожен вместе с исчадиями ада, когда-то бывшими людьми.
На берегу меня, лежащего на асфальте, кто-то похлопал по плечу. Затем, продолжая держать на холодном асфальте, коротко опросили — спрашивали примерно то же самое, что и погибший подполковник. Наконец, мне сказали:
— Вставай! Сейчас представление начнется, — то был небритый рядовой.
С его помощью я поднялся и только сейчас осознал, что к городу приближалась метель. Чувствуя первые крупные снежинки на лице, я оглянулся к левому берегу. Там, на набережной, стояло много сотен обезумевших людей, иступленных яростью. Не помню своих мыслей в тот момент, может их и не было, но через несколько мгновений началось нечто ещё более грандиозное, чем подрывы мостов.
Когда метель разошлась, и другого берега стало почти не видно, воздух потряс шум реактивных двигателей. Ещё секунда, и над нашими головами пролетела эскадрилья самолетов. Момент, и левый берег сотрясся под ударами тяжелых бомб. Я смотрел, как родной моему сердцу город превращался в руины, как горели под ударами зажигательных зарядов его горожане, мои соседи. Я не мог свести с этого дикого представления взгляда, понимая, что моя прежняя жизнь закончилась, а
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
