но будь она поблизости, он мог бы и не удержаться и с большим удовольствием влепил бы ей оплеуху.
— Это не так, мама тут не совсем права. Она еще не успокоилась после развода. Пойми, мы оба решили расстаться.
Но Алена уже не слушала его, она была вся во власти собственных эмоций.
— Я не хочу тебя видеть! — воскликнула она. — Не приходи больше!
Внезапно она сорвалась с места и умчалась. Лобанов долго смотрел ей вслед, даже продолжал это делать, когда она исчезла из поля зрения.
Он не мог припомнить, когда в последний раз на душе у него было столь же мрачно. Разве только в день смерти отца.
Пока он ехал, ненависть к бывшей жене разгоралась в нем подобно облитому бензином костру. Сколько теперь потребуется лет, дабы залечить в душе дочери эту душевную травму, восстановить былое доверие между ними? Он сделал непоправимую ошибку, что чересчур долго терпел все выкрутасы этой женщины, ее мелкие пакости. И вот, как результат, дождался крупной.
Он въехал во двор, не дожидаясь лифта, помчался по лестнице. Открыл дверь квартиры и замер в изумлении: за столом сидели старый князь Дмитрий Львович, Иннокентий, Натали и Светлана. Все пили чай и чинно беседовали.
— Здравствуйте, — после короткой заминки произнес Лобанов.
— Извините, что мы приехали к вам, князь, без приглашения, но мне вдруг очень захотелось вас увидеть, посмотреть, как вы живете, — проговорил Дмитрий Львович. — Надеюсь, вы не обижаетесь за это на нас.
— Мы никак не могли тебя отыскать, ты утром не позвонил — пояснил ситуацию Иннокентий, — и Дмитрий Львович стал волноваться: не обиделся ли ты, не случилось ли чего-нибудь с тобой неприятное? Вот я и уговорил приехать сюда.
Милая улыбка Иннокентия убивала в зародыше любую возможность негодования на него за внезапное вторжение.
— Я рад, что вы приехали, — ответил Лобанов. — Я был по делам за городом. — Он красноречиво посмотрел на Светлану, та поймала его взгляд и покраснела. Она явно поняла, на что он намекал.
— Честно говоря, мне очень хотелось посмотреть как живет последний представитель князей Лобановых-Тверских, — проговорил старый князь. — И я не стал возражать, когда Иннокентий предложил отправиться к вам с визитом.
— Вот так князь и живет, — усмехнулся Лобанов и быстро взглянул на Натали. Но ее лицо было совершенно бесстрастно, понять по нему, что она думает, было также невозможно, как и разгадать загадку улыбки сфинкса.
— Мы уже познакомились со Светланой Михайловной, но я прошу вас, Александр Сергеевич, представить членов вашего семейства нам официально, — попросил старый князь.
— А собственно некого представлять, — ответил Лобанов. — Мы вчера развелись со Светланой Михайловной, поэтому она больше не является членом нашего княжеского дома. А молодая княжна пребывает за городом, в лагере для школьников. Кампания для нее, конечно, неподходящая, ни одной аристократической фамилии, но что делать. Я с удовольствием вас познакомлю с ней, когда она вернется.
Он заметил, как у всех разом на лицах появилось удивленное выражение. Невольно Лобанов дольше всех задержал взгляд на Натали.
Лобанов сел на стул.
— Давайте не лукавить, Дмитрий Львович, вы считаете, что условия, в которых живет последний из князей Лобановых-Тверских, просто ужасны.
— Я жил в условиях несравненно хуже, — спокойно сказал старый князь. — Был период, когда мы с женой ютились в шестиметровой комнатке, которая вдобавок располагалась в мансарде. Когда по крыше кто-то ходил, нам казалось, что потолок обрушится прямо на наши головы. Но мы были счастливы, так как любили друг друга. Тогда я понял простую, но самую великую истину: не важно, где жить, важно, как жить и с кем жить. Когда люди любят друг друга, все остальное не имеет большого значения. А вот жизнь без любви превращается в муку даже в мраморном дворце. Я прав, молодые люди?
— Безусловно правы, дядя Дмитрий, — отозвалась Натали. — Но если любить и одновременно жить в мраморном дворце, не правда ли это самый лучший вариант.
— Да, это, конечно, лучше, — согласился старый князь, но его голос прозвучал так, словно он был не совсем уверен в правильности своего ответа. — Дорогой, Александр Сергеевич, я хочу, чтобы вы пришли бы ко мне как можно скорей. У меня осталось совсем мало времени, а мне надо с вами многое обсудить.
— Я могу прийти завтра, если вас это устроит, — сказал Лобанов.
— Я буду только этому рад. Приходите прямо с утра. А теперь с вашего позволения мы вас покидаем. Не хотим больше вам мешать. Да и у нас еще впереди большая программа. Этот город просто потрясает. А я видел множество городов. Как вам повезло, что вы всю жизнь прожили на Родине, — вдруг грустно произнес старый князь. — До завтра.
Глава четвертая
Но прежде чем отправиться к старому князю, Лобанов получил другое приглашение. Перед тем, как уехать из его квартиры, к нему, выбрав момент, когда Дмитрий Львович долго и церемонно прощался со Светланой, буквально нам мгновение подошел Иннокентий.
— Приходи сегодня вечерам в мой номер в гостинице. Нам нужно поговорить. Поверь, это очень важно, — прошептал он и тут же отлетел от Лобанова, как муха от паутины.
Гости ушли, они остались со Светланой вдвоем. Несколько минут молчали.
— Такого мужчину я еще никогда в жизни не встречала, — внезапно сказала Светлана. — Кажется, теперь я начинаю понимать, что такое быть настоящим князем. — Она внимательно, словно видя его впервые, посмотрела на бывшего мужа. — Хотя по происхождению ты вроде бы князь, но ты еще не князь, — вынесла она ему злорадный приговор.
— Но может быть, им буду, а вот ты, слава богу, уже никогда не станешь княгиней, — съязвил он. — Ты бы лучше сразу же объявила им, что ты больше не моя жена.
Понимая, что он поступает в отношении женщины не совсем по-княжески, Лобанов все же, не прощаясь, быстро вышел из квартиры. Он боялся, что дальнейшее пребывание в ней приведет к очередной ссоре.
Его путь лежал в офис. Надо было завершить последние в нем дела: аннулировать договор об аренде, выкинуть ненужные и взять с собой нужные вещи, сделать несколько звонков своим деловым партнерам, чтобы на него они больше бы не рассчитывали и искали других, более удачливых бизнесменов. Оставалось еще проблема долгов, по его прикидкам сумма выходила немалая. Но заплатить даже ничтожную толику из нее он был не в состоянии — денег у него осталось только на самое убогое житие. Даже в самых страшных снах не он предполагал, что дойдет до такого жалкого состояния.
Пока он занимался всеми этими нудными, но
