стоит, — вздыхает она.
— Правильно говорит, — кивает Грач.
— И ты меня не научишь, да?
Конечно, не научит, на что она надеялась? Но вместо ожидаемого «нет» Грач внезапно садится рядом. И вот у него-то ноги прекрасно достают до пола.
— Ты пообещаешь мне, что не станешь их использовать. Даже просто вызывать. Если очень захочется, то только со мной на тренировке, хорошо?
Яра поспешно кивает. Сейчас она готова пообещать ему все, что угодно. Она дышать боится, а вдруг он передумает.
Грач делает круговое движение ладонью, словно формирует шарик из воздуха, и в его пальцах появляется небольшая мерцающая сфера с искоркой внутри. Созданный им пульсар совсем маленький: сантиметров пять в диаметре. Яра заворожённо смотрит, как он слегка мигает, зависнув над его пальцами.
— Не прикасайся, — серьезно говорит Гриша. — Это шокер. Небольшой заряд электричества. Карманная шаровая молния. Его силу можно регулировать. Формируется из того электричества, которое есть в самом маге и в окружающей среде. Если бить в солнечное сплетение, можно вырубить взрослого мужчину. Попадешь в сердце — оно остановится. В голову — поджаришь мозги.
Яра слегка отодвигается. Пульсар на ладони Грача больше не кажется безобидной игрушкой. Становится не по себе. Наверное, Гриша это замечает, потому что резко сжимает кулак, и сфера исчезает.
— Испугалась? — приподнимает бровь он. — Ты же хотела что-то крутое. Ну вот.
— Это самое крутое?
— Нет, — качает головой Грач. — Самое крутое — это «ежик».
Яра улыбается. Название такое забавное. Даже милое, потому что немного детское. Вызывает ассоциации с резиновой игрушкой, которая была у нее в детском саду.
— Что это? — любопытствует она, ожидая, что он прямо сейчас явит ей это чудо боевой магии и оно действительно будет похоже на светящегося ежа. Возможно, даже с лапками.
Но Грач не спешит делать пассы или другие эффектные жесты.
— Правосудие в чистом виде, — серьезно поясняет он. — Концентрированная совесть. Такое способно свести с ума.
— Ты меня специально пугаешь, да? — тихо спрашивает Яра.
Грач вздыхает и кивает.
— Хочу, чтобы ты поняла: твой отец прав, пульсары — это оружие. Но создать «ежик» очень сложно. Тут мало одного намерения. Тут нужно прочувствовать острую потребность в правосудии. И иметь при этом ясную голову.
Гриша сводит ладони вместе, морщится от напряжения, Яра видит, как мелко подрагивают его руки и как проступают на них вены и сухожилия. И вдруг между его пальцев прорывается сияние словно от солнца. Грач слегка разводит ладони, и на целое мгновение он предстает перед Ярой — ярко золотой прозрачный шарик, светящийся ровным светом. И вот теперь ей и впрямь становится страшно, потому что кажется, что он знает о ней все, видит насквозь. И он знает… знает, что она… Но в следующе мгновение он гаснет, Грач резко выдыхает — видимо, до этого задерживал дыхание, — и Яра выдыхает вслед за ним и сглатывает. Она тоже не дышала весь этот короткий миг.
— Ни дать, ни взять Око Саурона, — бормочет она, пытаясь стряхнуть охватившее ее оцепенение. Она никак не может избавиться от ощущения, что свет от пульсара просветил ее как рентген, а значит, Гриша тоже все видел.
— Есть такое дело, — серьезно кивает Грач.
Яра поднимает на него взгляд и замечает, что у него на лбу испарина. Но смотрит он на нее по-прежнему, и можно надеяться, что ей все показалось.
— Знаешь, я, кажется, передумала, — бормочет она.
— Да ладно тебе, — усмехается Грач. — Есть вполне безобидные вещи. Воздушная сфера. Просто сгусток воздуха. Можно всколыхнуть бумаги на учительском столе и незаметно списать, пока он будет их собирать. Тут все довольно просто. Направь силу в пальцы и зачерпни ладонью воздух, вот так, а теперь придай форму...
Они тренируются еще минут сорок, и в конце концов у нее получается.
Кощеевы, Соколовы, ожидание у примерочной
Кощей: Что я тут делаю?
Финист: Ждешь жену из примерочной.
К.: Мы приехали сюда за кастрюлей. И если бы не встретили вас, кастрюлей бы и ограничились.
Ф.: Ага, Настя тоже всегда начинает с малого.
К.: И почему ты ей в этом потакаешь?
Ф.: Потому что ей нравится, когда я ей потакаю. И вообще, моя жена – свободный человек, делает, что хочет, а ты – узурпатор.
К.: Ты явно не понимаешь, о чем говоришь. Василиса абсолютно свободна.
Ф.: Ну-ну...
К.: Приехал я как-то в Тридевятом на переговоры к одному басурманскому царю. А он мне по их обычаю предложил на ночь одну из своих жен.
Ф.: Че-его-о?
К.: Того самого. Вот это несвобода.
Ф.: А ты что?
К.: Согласился, разумеется. Отказаться означало страшно оскорбить. Она, кстати, отменно танцевала.
Ф.: Ага, и типа ты на нее всю ночь смотрел.
К.: Ну, не всю. Невыспавшимся на переговоры идти затея так себе. Но полюбовался, да. И не надо кидать на меня такие взгляды. Больше я ею никак не пользовался.
Ф.: С чего бы?..
К.: Да с того, что они там все выдрессированные, и хочет она тебя или нет – ты в жизни точно не поймешь. А мне оно не сдалось. А что это ты загорелся праведным негодованием? Будто до жены у тебя никого не было.
Ф.: Было.
К.: О. А почему так безрадостно? Что, это было так ужасно?
Ф.: Нормально было...
К.: Как интересно.
Ф.: Интересно, что ты своих бывших при живой жене поминаешь.
К.: Да как увидел все эти маскарадные костюмы, так и вспомнил. Долго они там еще?
(голоса из примерочной)
Настя: Пошли-пошли!
Василиса: Настя! Я не могу...
Настя: Да там же кроме наших мужиков никого нет! Идем!
Василиса: Настя!
Настя тянет Василису из примерочной за руку. На обеих маскарадные костюмы в стиле восточных танцовщиц. Василиса стыдливо прикрывает живот рукой и стремительно краснеет.
Кощей (на выдохе): Черт...
Финист (давясь): Кх-кх.
Настя (кружась перед Финистом): Нравится? Ты только посмотри, какая ткань! Все как настоящее! Финист, а давай возьмем, а? А я тебе вечерком станцую...
Финист (прибалдевши): Ага...
Кощей (тихо Финисту): Челюсть подбери. (И Василисе) Прекрасно выглядишь, дорогая. Ты что-то еще будешь мерить? Нет? Тогда, может быть, домой?
Василиса кивает согласно и с явным облегчением. Быстро возвращается в примерочную. Кощей медлит
