ещё», — слегка приподнял Демьян солнцезащитные очки, уставился из-под них в бумажку с адресом, словно убедиться, что ничего не перепутал.
В то лето Демьяну говорили, что он выглядит как пират. Наверное, так оно и было. Длинные волосы мягко завивались у шеи, плотный бронзовый загар (Демьян всё лето работал на улице), под расстёгнутой на груди белой рубашкой на кожаном шнурке кулон, на который смотрела Аврора, когда Демьян поднял глаза.
Глава 9
— Валерий Викторович Романовский, — сказал он. — Здесь живёт?
— Так, вы к мужу, — она отступила на шаг, пропуская Демьяна в стеклянную галерею, что вела к дому. С двух сторон на двух идеальных газонах уже зажглись круглые фонари. Её босые пятки шлёпали по полу, пока они шли. Этот звук как-то странно отзывался в его душе — теплотой, вибрацией, биением. А когда вошли в большую гостиную, крикнула куда-то наверх: — Валера, к тебе!
— Я никого не жду, — ответил сверху недовольный мужской голос.
«Ну ещё бы!» — усмехнулся Демьян.
— Я по личному вопросу, — крикнул, чтобы Романовский понимал: он его слышит.
— Аврора, проводи в кабинет! — раздалось в ответ.
— Пойдёмте, — приветливо улыбнулась Аврора, показала на лестницу. — Это на втором этаже.
Обратно Демьян нашёл выход сам и жену Романовского больше не видел.
Да, это вся их недолгая встреча. Мимолётная. Незначительная. Оставшаяся незаметной. Для неё. Но не для него. И не для Валерия Романовского…
— Ну, как там? Что? — поворачивались обеспокоенные пассажиры, пока они шли по проходу.
— Всё хорошо, — взял на себя роль пресс-секретаря Демьян. — Обошлось. Все живы, здоровы. Переживать не о чем.
— А что случилось-то? — выкрикнули откуда-то сзади.
— Тахикардия. Сердечный приступ, успешно купированный, — ответила Аврора.
«Пердечный сриступ», как говорила его сестра, — хмыкнул Демьян.
— О, у моей тётки тоже такое было… — громко зашептал кто-то, повернувшись к соседу.
Выкарабкалась ли тётка, Демьян уже не услышал.
— Никогда бы не подумал, что ты врач, — признался он, когда они заняли свои места. А про себя добавил: если бы не знал. — Хирург, а выглядишь как девчонка. Только косичек не хватает. Как будто только из медучилища, — улыбнулся он тепло, искренне.
Что-то в ней цепляло. Чего сразу и не определишь. Да Демьян и не собирался.
— Ловко ты, — искренне восхитился он.
— Повезло. И полгода на скорой помощи не прошли бесследно, — вздохнула она. — А чем занимаешься ты? — улыбнулась.
Удивительная перемена произошла с леди Неприступность после того, как они вернулись. Она оттаяла, повеселела, хотя кепку на глаза всё равно натянула.
— Э-э-э… — поскрёб Демьян щетину. — Я вроде как ресторатор, предприниматель и медовар.
— Медовар? — удивилась она.
— Слышала про такие напитки: медовуха, эль, сидр?
— Конечно.
— Вот у меня своё производство, то есть маленький медоваренный заводик. И ресторан. А сейчас я лечу на съезд пивоваров и производителей другой слабоалкогольной продукции, — предугадал он её следующий вопрос. — Себя показать, на других посмотреть. Моя команда уже вылетела, это я немного задержался, пришлось утрясать кое-какие формальности.
— Из-за развода? — кокетливо прищурилась она.
Демьян засмеялся.
— Нет. Про развод я узнал в аэропорту. А задержался, потому что подписывал контракт на участие в фестивале в июле. Тот самый проект, над которым придётся много работать.
Аврора кивнула, видимо, на свой счёт надеясь отмолчаться, но Демьян спросил:
— А ты куда летишь?
— К родителям. Домой, — пожала она плечами.
— Надолго?
— Как получится. Планировала дней на пять-семь до конца праздников.
Стюардессы понесли напитки. Их разговор то разгорался, как костёр, в который подбросили дров, то неожиданно затухал, словно плеснули воды.
С мужем Аврора много путешествовала, а природа щедро наградила её любознательностью и даром рассказчика — её приятно было слушать. Демьян же был из тех людей, чей кругозор лежал в интересах темы, что его занимала сейчас. А сейчас, кроме доктора Романовской, его истово занимала проблема, где найти деньги, концепция, под которой они будут работать на фестивале, дизайн конструкций и всё, что связано непосредственно с процессом: от закупки материалов и продуктов до найма работников и логистики. Вот этим он щедро и делился. Хотя и понимал, что никому, кроме Демьяна, это, скорее всего, неинтересно. Особенно девушке.
Красивой девушке. Грустной девушке. Девушке с разбитым сердцем.
И он рад бы её занять, разговорить, отвлечь от проблем, но не мог отделаться от мысли, что думает не о том.
О чём Демьян думал, глядя на её нежно-розовые губы, которые она безбожно обкусывала, ей лучше не знать. А ему не распускать руки, чтобы не спугнуть излишней настойчивостью.
Но это оказалось трудно.
Он придержал её за талию, защищая от бестолкового пассажира, что ринулся к вещам над головой, едва самолёт приземлился. Подал руку, когда они спускались в рукав телескопического трапа. Ободряюще погладил по спине, когда какая-то тётка уставилась на неё, словно узнала. А потом закрыл собой, когда та повернулась к мужу и, не сводя с Авроры глаз, стала что-то шептать.
В Екатеринбурге они приземлились поздним вечером.
Сумерки. Синее небо. Синий снег. Синее здание аэропорта.
Кольцово, недавно переименованный в аэропорт имени А. Н. Демидова, ничуть не изменился с той поры, когда Демьян был здесь последний раз: такой же похожий на другие, но более уютный, что ли (возможно, из-за низких потолков) и более тихий (тут, конечно, сыграл роль вечер и то, что они ушли в полутёмный малолюдный угол).
— Акинфий Никитич Демидов, — прочитала с экрана телефона любопытная Аврора, когда они устроились в креслах, стоящих лицом к стеклянной стене, открывающей обзор на лётное поле. — Лучший предприниматель и промышленник второй четверти восемнадцатого века. «Некоронованный король» Урала, «недремлющее око» Петра Великого, — читала она, пока Демьян крутил головой и пытался посчитать: вторая четверть — это какой год? С одна тысяча семьсот двадцать пятого по одна тысяча семьсот пятидесятый? — Один из основателей Нижнего Тагила. Наиболее значительная и яркая личность из всей династии… — Аврора остановилась, сдвигая страницу на экране.
Демьян воспользовался паузой.
— Схожу за кофе. Не скучай, — подмигнул он и встал.
А когда вернулся, держа в руках два стакана и упаковку бутербродов под мышкой, Аврора уже расхаживала по пустому холлу у туалетов, прижав к уху телефон.
