— Пять родов, все без осложнений. Две смерти: один сердечный приступ, одна аневризма. Двадцать девять травм, самая худшая — перелом запястья. — Он положил распечатку. — Спокойная неделя.
Сара Боутрайт посмотрела на главу отдела персонала.
— Эми, есть новости о возможной забастовке ассенизаторов?
— Нет. И я не знаю, хорошо это или плохо.
— Будьте в курсе дел и сообщите, как только что-то выяснится. — Она снова заглянула в список. — Так, посмотрим. Посещаемость Камелота упала на пятнадцать процентов по сравнению с другими Мирами. Руководство просит нас собрать комиссию и выяснить, в чем проблема. — Директор помолчала. — Решим этот вопрос, когда я вернусь из Сан-Франциско.
Пробежав глазами остальную часть листа, она отложила его в сторону и взяла другой.
— Ну что ж… прошу барабанную дробь. В Дощатых Тротуарах будет выступать оркестр Тони Тришки, позаботьтесь, чтобы им обеспечили надлежащее размещение и питание. В числе знаменитостей, посещающих нас сегодня, — сенатор Чейз из Коннектикута с семьей, глава корпорации «Генодин»… и граф Уиндмурский.
При упоминании последнего имени послышался всеобщий стон.
— Леди Уиндмур снова станет настаивать насчет того замка? — спросил кто-то.
— Вероятно. — Сара отложила второй лист. — Со среды здесь в течение недели будут представители Комитета штата Невада по контролю за игорным бизнесом. Просьба всем отрепетировать улыбки. И еще одно. Сегодня приезжает приглашенный специалист, Эндрю Уорн. — Заметив несколько недоуменных взглядов, она продолжала: — Это ученый-кибернетик, создатель метасети Утопии. Прошу оказать ему всю необходимую помощь.
Последнее объявление было встречено всеобщим молчанием. Боутрайт встала.
— Очень хорошо. Осталось две минуты. За работу.
Все начали расходиться. Директор повернулась к столу. Когда она снова подняла взгляд, в кабинете остался лишь Фред Барксдейл — как она и предполагала.
— Почему Уорн приезжает сегодня? — спросил он с едва заметным изящным британским акцентом. — Его ждали только на следующей неделе.
«Так я и знала», — подумала она.
— Я перенесла его визит.
— Почему ты не сказала мне, Сара? Мне придется перераспределять объемы работ, ему потребуются ресурсы…
Боутрайт приложила палец к губам.
— Это была идея Эмори, все решилось только в четверг. После несчастного случая на «Ноттингхиллских гонках» на позапрошлой неделе, когда едва не вмешалось Управление по охране труда и здоровья, руководство хочет, чтобы мы как можно скорее завершили расследование. Послушай… — Она наклонилась ближе к Барксдейлу, понизив голос. — Завтра я улетаю во Фриско на конференцию.
— Как я мог забыть? — Неожиданно Барксдейл догадался. Он снова едва заметно улыбнулся. — И благодаря конференции ты окажешься вдали от того, кто еще может до сих пор страдать от «боли презренной любви»?[4]
— Я не это имела в виду. Я собиралась спросить: как по-твоему, можем мы доверить Терезе Бонифацио в мое отсутствие поработать вместе с Эндрю? Он единственный, кто может справиться с задачей, но не в одиночку. Им обоим придется нелегко. В конце концов, мы подвергаем риску все дело его жизни. И ты знаешь, как ко всему этому относится Тереза.
Барксдейл медленно кивнул.
— У нас с Терри бывали разногласия, но они никогда не касались качества ее работы. Ей может не понравиться то, что придется сделать, но, думаю, можно на нее рассчитывать.
— И ты проследишь за тем, как у них будут идти дела без меня?
Барксдейл снова кивнул.
— Спасибо, Фредди.
Она посмотрела на открытую дверь кабинета, удостоверившись, что в коридоре никого нет, затем, взяв его за лацканы, привлекла к себе и нежно поцеловала.
— Пообщаемся ближе, когда вернусь, — промурлыкала она.
Шагнув назад, она взяла со стола чашку.
— А теперь — вперед. Пора открывать парк.
9 часов 00 минут
Мгновение спустя на десяти тысячах часов в Утопии завершился отсчет последних секунд, циферблаты погасли, а затем на них появились цифры 9:00, возобновив обычный ход времени. Наступил Нулевой час.
В транспортном центре возникло столпотворение. Служащие с фонариками выстроились на парковках и подъездных дорогах, руководя плотным потоком машин, словно дирижируя тщательно поставленным балетом. Длинные, похожие на змей, бело-синие трамвайчики двигались по извилистым путям между автостоянкой и центром. Сидевшие в их первых вагонах гиды в изящных белых беретах с вышитым на них соловьем[5]обращались через микрофон к посетителям на десятке языков, излагая основные правила парка вместе с шутками и интересными фактами об Утопии.
Внутри Центра теперь работали все кассы, принимая кредитные карточки и выдавая, за семьдесят пять долларов, без скидок на возраст, личные значки в форме соловья. Пристегнув их к рубашке или лацкану куртки, посетитель получал однодневный доступ в сказочную страну. Под двойными металлическими путями скользили вагончики монорельса, двигающиеся теперь на тридцать пять процентов быстрее, в «пиковом режиме», каждую минуту доставляя тысячу человек в Ядро и обратно.
Само Ядро, до этого погруженное в настороженную сверхъестественную тишину, наполнилось шумом бесчисленных голосов. Новички стояли в тени пальмовых листьев и фонтанов, почесывая в затылке и изучая путеводители с картами. Посетители-ветераны — «утописты», создававшие целые клубы и интернет-сайты, — уверенно шагали к своим любимым Мирам, ведя за собой неофитов.
В Газовом Свете продавщица рыбы с жареной картошкой пробежала к своему лотку мимо входа в закрытые на ремонт «Ноттингхиллские гонки». В Дощатых Тротуарах наладчики закончили осмотр «Машины криков» и ввели свои коды с консоли в диспетчерской, давая оператору право запустить аттракцион. В подземельях Карнарвонского замка специалист по графике в последний раз проверил компьютеры, управляющие голографическими картинами для шоу «Зачарованный принц».
Самыми напряженными для персонала Утопии были полуторачасовые периоды непосредственно после открытия и перед закрытием, когда в парк входило или покидало его максимальное количество посетителей. Оперативные дежурные внимательно следили за движением, готовые немедленно устранить любые нарушения, которые могли бы вызвать заторы в транспортном центре, Ядре или в самих Мирах. Тысячи камер, предусмотрительно скрытых за односторонним стеклом, внутри стен и опор или за фасадами, постоянно наблюдали за парком, обеспечивая бесперебойную деятельность аттракционов. Сотрудники службы безопасности, некоторые в черных костюмах, другие в обычной одежде, смешивались с толпой, высматривая потерявшихся детей и карманников. Но все это оставалось невидимым для веселых и беспечных гостей.
