были мои мама и папа? Как я сюда попал? Я был не нужен своей семье?
Ее голубые глаза затуманились.
— Нам не обязательно входить туда.
— Теперь этого я хочу. Когда я рассказал тебе о своем детстве, я чувствовал необходимость снова посетить это место.
После паузы она спросила:
— Пойдешь один?
Его темные глаза остановились на ней.
— Я бы не оказался здесь без тебя.
Нико произнес эти слова с таким чувством, что Фауста невольно задрожала. Он открыл для нее дверь, она вышла из машины. Вместе они прошли сквозь церковь ко входу в приют.
Нико хорошо помнил дорогу. Пожилая монахиня в черном поприветствовала их из-за стола.
— Добрый день, синьор. Чем я могу помочь?
— Меня зовут Нико Барзотти. Это моя подруга, синьорина Россиано.
Фаусте было приятно, что он не упомянул ее титул. Монахиня ее не узнала, Фаусту это устраивало.
— Я прожил здесь более десяти лет. Год назад я узнал, что монахиня, которая заботилась обо мне, скончалась. Мне жаль, что я узнал об этом так поздно потому, что мне хотелось поблагодарить ее. Сестры были очень добры ко мне.
Женщина мягко улыбнулась:
— Синьор, уверена, что она знает, что вы ей признательны.
Фауста тоже в это верила.
— Можно ли ненадолго зайти в общий зал? Или нам вернуться позже?
— Можете войти сейчас, дети обедают.
— Спасибо.
Через двойные двери они попали в просторную комнату, о которой рассказывал Нико. На одной из стен все еще висела большая икона «Мадонна с младенцем». Рядом стояло пианино, висели полки с потрепанными книгами и мягкими игрушками. Увидев это место, Фауста твердо решила анонимно сделать приюту пожертвование.
Нико взял ее за руку и увлек за собой, ближе к картине. Он долго изучал полотно в полном молчании. Фауста чувствовала, что он находился где-то далеко.
— Как замечательно. Здесь все по-прежнему.
Здесь прошли его ранние годы. Ее сердце сжалось от боли.
— Нико, я не могу не думать об остальных детях, живущих в этом месте. Я буду молиться, чтобы они выросли и стали такими же успешными, как ты.
Он нежно сжал ее пальцы, прежде чем отпустить руку. Они вернулись к монахине, которая все так же сидела за столом.
— Спасибо, что пустили нас.
— Приходите в любое время. Наши двери всегда открыты.
Фауста молчала, пока они возвращались к машине. Под ногами хрустел гравий. Она переживала, что эта поездка расстроила Нико. В салоне он повернулся к ней, его глаза блестели.
— Каждый раз, когда кто-то из сирот заболевал, из Бьеллы приезжал пожилой врач. Он лечил всех, он казался мне настоящим волшебником. Каждый раз я наблюдал за его работой, задавал вопросы. Как-то я подумал, что было бы замечательно, если однажды я смогу делать что-то подобное.
Фауста была тронута до глубины души. Теперь она узнала, кто направил Нико в выборе будущей профессии.
— Поэтому ты решил стать врачом, да? Думаешь, он еще жив?
— Увы. Он умер через пару лет после того, как я вышел из приюта. — Нико завел двигатель. — Теперь едем на ферму, готова? Я бываю здесь каждые пару месяцев.
Ферма примерно в двух милях от центра города.
— Жду не дождусь!
Его хорошее настроение было заразительным. Нико, наверное, так никогда и не узнает, как важно было для нее все, что сегодня произошло. Он показал ей то, что ранее скрывал от всех, Фауста чувствовала себя особенной. Пока он вел машину, она любовалась деревенским пейзажем.
Приближаясь к ферме, Нико указывал ей на хозяйственные постройки, жилой дом выглядел ухоженным и уютным. Свиньи жили в больших хлевах.
Машина остановилась возле административного здания.
— Я попробую найти Анджело. Скоро вернусь.
— Не торопись.
Она вышла размять ноги. Ей нравилось рассматривать окрестности, она представляла, как здесь рос и работал Нико.
Он вернулся через несколько минут в компании пожилого мужчины. Бородатый фермер был значительно старше, одет в рабочий комбинезон. Густые усы и борода не скрывали широкой улыбки.
— Фауста, познакомься с Анджело Барзотти! Этот человек взял меня из приюта и изменил мою жизнь. Всем, что я умею и имею, я обязан ему и его восхитительной жене. С ней, к сожалению, мы не увидимся. Она гостит у дочери, которая недавно родила.
— Надеюсь, что увидимся в следующий раз.
— Принцесса. — Анджело почтительно снял кепку, а затем бросил на Нико лукавый взгляд. — У тебя, значит, все хорошо.
— Синьор, он вас обожает. Он всю дорогу рассказывал мне о том, что вы для него сделали. Я так рада познакомиться с вами. На прошлой неделе мы ужинали жареным поросенком, и Нико много говорил о своей жизни на ферме.
— Нико всегда был хорошим мальчиком, очень трудолюбивым.
— Теперь он отличный врач и помнит о вас. Мы можем посмотреть поросят?
Анджело улыбнулся:
— У нас недавно родились поросята, идемте. Нико сказал, вам хочется с ними повозиться.
Они последовали за ним в один из хлевов. Внутри находились рабочие. Анджело привел их к загону, где недавно опоросилась свинья. Семь пятнистых поросят прильнули к решетке влажными носами.
— Какие они очаровательные! Нико, посмотри! — Она повисла на ограде. — Синьор Барзотти, я могу взять кого-нибудь на руки?
Мужчина засмеялся и подкрутил ус.
— Конечно.
Фауста наклонилась и подняла с соломы особенно приглянувшегося ей поросенка и принялась ворковать над ним. Поросенок в ответ фырчал от удовольствия. Один за одним расшумелись все поросята, Анджело и Нико рассмеялись. Фауста чувствовала себя очень счастливой, этот момент она не забудет никогда.
Она подержала поросенка еще минутку и вернула его на солому.
— Если бы я могла, я бы всех вас забрала домой.
Они вернулись в административное здание, Анджело показал Фаусте, где находилась ванная.
Намыливая руки, она размышляла. Ей было приятно познакомиться с семьей, которая заботилась о Нико, как о родном сыне. Фауста считала их замечательными людьми.
Она хотела, чтобы они побыли наедине, и отправилась к машине, достала бутылку газировки и осталась стоять, греясь на солнце. Мужчины тепло попрощались и крепко обняли друг друга.
— Ты пришлась Анджело по душе, — сказал ей Нико в машине.
— Он очень приятный человек. Понимаю, почему ты стараешься бывать здесь чаще. Ты носишь его фамилию, но я не помню, чтобы ты говорил, что они тебя усыновили.
— Они действительно хотели взять меня в семью, хотя у них четверо детей. Я сам попросил не делать этого. Я хотел разыскать своих биологических родителей.
Приют оставил глубокий отпечаток в душе Нико. Только теперь Фауста осознала, насколько серьезными могут быть его переживания: неужели он действительно не чувствовал себя достойным любви?
— Я пообещал, что
