словно в сероватой дымке. Но мне кажется, кто-то ведёт меня под руку.
Жрец монотонно зачитывает стандартную клятву, а я пытаюсь разглядеть незнакомца, что стоит напротив меня у алтаря.
Хмм… Молодой. Я бы не сказала, что выглядит старше тридцати. Высокий, темноволосый, черты лица смазываются, словно на зеркало воды налили, но успеваю разглядеть схожесть со своим крокодилом, только уродливого шрама у мужчины на лице нет. Не могу понять, герцог Даркан ли этот мужчина, или другой человек?
А вот глаза у него бесподобные! Ярко-зелёные, сверкающие, словно в них скрыто изумрудное пламя. И он смотрит этими глазами на меня с такой страстью и желанием, что не возникает сомнений, куда мы направимся прямиком из храма.
Жрец объявляет нас мужем и женой, и вот я уже кусаю нижнюю губу в предвкушении поцелуя с зеленоглазым красавцем, который только что стал полностью моим. Его лицо близко-близко к моему, я закрываю глаза и…
Глава 8. Элла
Глава 8. Элла
Просыпаюсь с чувством глубокого неудовлетворения.
Ну как так? На самом интересном месте!
Кто там у нас в божественном пантеоне сновидениями заведует? Верните меня обратно, я не всё досмотрела! Мне срочно нужно узнать, удачно ли я замуж сходила, или мне совсем ничего не понравилось, раз из памяти стёрлась практически вся ночь.
Возвращаться сон категорически не желал.
Пришлось неохотно подниматься, умываться и приводить себя в порядок. Из записки, оставленной герцогом на тумбе у кровати, я узнала, что ему пришлось внезапно уехать на несколько дней. Свадьба свадьбой, а службу никто не отменял. Я же на правах новой леди Даркан могу потихоньку осваиваться и изучать владения.
Молодец какой! А кто меня покормит? А с работниками поместья меня познакомит? А то представляю их реакцию: спускается какая-то странная незнакомая им девица и начинает разгуливать по дому, совать везде свой очаровательный носик и раздавать приказы.
Приблизительно так я однажды обзавелась мачехой.
Хотя, они могли быть свидетелями, как герцог чтил свадебные традиции. Это я из-за слезящихся глаз и неудобной позы видела перед собой только герцогские чресла.
Размышления прервал назойливый вибрирующий звук. В одной из сумок, что стояли не распакованными у стенки, надрывался переговорник – редкий и дорогой артефакт. С его помощью два мага могут не только отправлять текстовые и голосовые сообщения, но и общаться в реальном времени в виде проекций на поверхности артефактов.
Несмотря на многочисленные преимущества в сравнении с обыкновенной магической почтой, переговорник особую популярность среди населения не приобрёл. Всему виной высокое потребление магической энергии владельца. Мало того, что стоил он баснословно дорого, так ещё и кушал резерв за милую душу.
В основном такие артефакты использовались на государственной службе. И мало кто из знати приобретал переговорник для личного пользования, а не для того, чтоб пустить пыль в глаза завистникам.
У отца был такой артефакт. После многочисленных намёков, я, которая за всю жизнь ничего никогда не выпрашивала у отца, тоже получила свой собственный переговорник на восемнадцатилетие.
Сказать, что змея-мачеха негодовала из-за такой пустой, по её мнению, траты денег на падчерицу, ничего не сказать. То, что сама она тратила на свои развлечения гигантские суммы, в расчёт не бралось.
Я уже строила планы, как часто буду созваниваться с отцом из Академии, до отъезда в которую оставалось чуть больше месяца, когда с бароном Гринвудом случилось несчастье.
Сразу после похорон сотрудники управления внутренней безопасности перевернули поместье Гринвуд вверх дном. Из кабинета изъяли львиную долю документов, над которыми отец работал, а также затребовали его личный переговорник, который внезапно потерялся. Мачеха весьма убедительно врала, что нигде его не видела и, возможно, артефакт пропал во время несчастного случая. В том, что это была наглая ложь, я убедилась спустя неделю, обнаружив его в одном из тайников змеищи.
Скорее всего, его припрятали, чтобы через какое-то время продать за хорошие деньги. Для самой мачехи артефакт был бесполезен: резерва у неё кот наплакал, а без силы пропадает возможность полноценно им пользоваться. Разве что с большим количеством накопителей, заряжать которые могла в доме только я, но не стала бы этого делать для мачехи или сводных сестричек. А на магическом рынке за зарядку накопителей заламывали нескромно высокую цену.
Естественно, отцовский переговорник я мачехе не оставила. Прежде чем увезти его с собой в Академию, две недели наслаждалась нервозным состоянием женщины. Она допрашивала слуг и перетряхнула все остальные помещения, до которых не добрались сотрудники внутренней безопасности, в том числе комнаты своих бегемотиков.
В мою комнату она тоже пыталась проникнуть под различными предлогами, но каждый раз здоровалась с закрытой дверью. Пыталась даже устроить пожар, но отец установил все виды защиты на комнату единственной дочери сразу после моего рождения. Так что ни одна из попыток навредить не увенчалась успехом.
Глава 9. Элла
Глава 9. Элла
На поверхности экрана мерцал портрет Анны Брукс – моей лучшей подруги. Единственной, которой удалось обзавестись за время учёбы. Именно ей я однажды подарила свой переговорник, потому что ближе человека для меня нет. Я же использую артефакт отца.
С друзьями у меня в принципе складывалось туго. В большей степени их отсутствию способствовала мачеха, запрещавшая заводить дружбу с простолюдинами, ибо это не по статусу дочери барона. С аристократами уже я сама не стремилась водиться, считая их заносчивыми и высокомерными болванами. Благо, что в Академии никто не придавал значения происхождению, и о маге судили по его способностям, а не по громкому имени рода.
Анна Брукс была младшей дочерью обедневшего аристократа и чудом поступила в Академию на стипендиальное место в двадцать лет.
Почему не в восемнадцать, как все остальные?
Будучи талантливой травницей, Анна с ранних лет подрабатывала в аптекарской лавке, некогда принадлежавшей её семье, но за многочисленные долги семьи отошедшей в собственность города.
Помимо основной работы, связанной с заготовкой трав, варкой зелий и настоев, девушка была и уборщицей, грузчиком, продавцом, кассиром. В общем, занималась абсолютно любой работой, которую перепоручал ей ленивый толстяк-управляющий, назначенный городской
