Книга Визит родственников - Олег Белоус

«Монахи» опустили факелы в воду, зло шипя пламя погасло, а гондола заскользила по водной глади к таинственным пришельцам. При этом не было видно никаких признаков двигателя, приводившего ее в движение, что уже было удивительно и наводило на мысли: какая сила движет лодкой? Нечто физическое или напротив иррациональная? Человек в черном молча стоял на корме а лицо его терялось в полутьме под надвинутом на голову капюшоном и казалось что там безликая маска. Киль гондолы заскрипел по песку и она остановилась. По неслышной команде монахи осторожно погрузили гроб на гондолу и лодка отправилась вместе с своим таинственны пассажиром в обратный путь.

Неожиданно, заставив вздрогнуть всех, над озером послышались протяжные звуки мужских голосов, пробуждавшие в душе неясные страх и стремление как можно быстрее удалиться. Выстроившись в две шеренги до обреза воды а-капелла пели неизвестно откуда появившиеся на острове люди в причудливых одеждах. Одни в гнилостно-желтых одеяниях с широкими капюшонами, скрывающими лицо, другие в одеждах, напоминающих бедуинские, но кроваво-алого цвета а третьи полуголые, в одних набедренных повязках и платках на голове, мешавших разглядеть лицо. Впереди стоял одетый в алое и кислотно-зеленое главный жрец. Тревожные, резкие звуки, гимн, плыли над водой. Они плыли в прозрачном воздухе пока гондола не ткнулась в каменный берег острова а с опушки рощи секвой не откликнулось глухое эхо.

Главный жрец повелительно указал рукой на гроб, его помощники залезли в воду, руки подхватили его, мужчины отнесли гроб на постамент перед статуей совы. В руке одного из младших жрецов блеснул огонь. Миг и жадное пламя охватило и гроб и его содержимое. Оттуда раздается лихорадочный стук, словно тот, кто заключен в гробу, пытается выбраться наружу. Неужели все? Неужели перешедший из живого в неживое рвется в мир живых?

И в этот миг произошло то, что не могло произойти, статуя ожила! Клюв совы раскрылся. Над водой пронесся характерный, хриплый, словно стон, голос:

— Глупцы! Когда вы наконец поймете, что меня нельзя убить? Год за годом сжигаете вы меня в этой роще. Но едва вы покинете ее, разве не буду я ждать вас у входа, как века назад.

Фонтаны воды вырвались из-под земли по бокам идола, засверкали в лучах прожекторов инфернальной радугой.

Жрецы бросились перед статуей на колени. Если даже огонь бессилен перед древним ЗЛОМ, то что может жалкий человек? Разноголосые, испуганные голоса призвали:

— Взываем к тебе, о великий символ всей мудрости смертных, Сова Богемии! Дай нам совет!

Внезапно все изменилось — огни на острове погасли и идола поглотила тьма. Все вокруг залил яркий электрический свет от замаскированных в кронах секвой светильников. Послышался разудалый регтайм и через миг из-за деревьев появился духовой оркестр в полосатых куртках, люди со смехом срывали с себя странные одежды — под ними оказались вполне обыкновенные и, началось безудержное веселье.

Очередной сезон в Богемской роще — одном из самых таинственных мест США, начался.

Следующий день начался для большинства членов клуба Богемской рощи слишком рано и слишком скверно: с головной боли. Соленый ветер с океана так и не принес желанную прохладу, безжалостное калифорнийское солнце усугубляло похмельные страдания. Вчерашняя вечеринка до часу ночи, сопровождалась неумеренными возлияниями виски, пива и вина, давала о себе знать. После совместного завтрака в обеденном круге, где ело одновременно полторы тысячи человек, члены сектора Cave Man[5] собрались для дискуссии. Новое здание, умело и с большим вкусом вписанное в нетронутый ландшафт секвойевого леса, многие из деревьев перешагнули полуторатысячный рубеж, напоминало спичрайтеру — худому, жилистому и подтянутому, похожему на прусского генерала в отставке, только в гражданском летнем костюме, знаменитый «Дом над водопадом» Райта. Такое же талантливое а может даже гениальное сочетание расположенных на разных уровнях и под равными углами плоских параллелепипедов и неожиданное сочетание элементов из дикого камня, дерева и стеклобетона. Не менее поражало и внутренний интерьер здания, но спичрайтер давно к нему привык и не обращал на него внимания. Шелестели, нагнетая холодный воздух, кондиционеры, колыхались на ветру ветки секвой, глубокие кресла обещали приятную и полезную беседу. Из больших, в пол окон, смотреть на жару снаружи даже приятно.

Два десятка джентльменов возрастом от за тридцать до за шестьдесят церемонно рассаживались в холле здания сектора. Хотя они не принадлежали ни к одному из царствующих семейств, от них так и веяло неограниченной властью и сумасшедшими деньгами. Многие из собравшихся были широко известны любопытствующей публике, но далеко не все, но именно они негласно правили Америкой.

Хозяева жизни безмолвно смотрели транслируемую TV тележвачку на плазменной панели на стене. Мир необратимо менялся и сказка о американской гегемонии годилась только для внутреннего потребления. Украина развалилась, юго-восток объединился в Новороссию. Донецк и Луганск после референдума присоединились к России а запад страны разделила Польша, Румыния и Венгрия. От Украины остался никому не нужный аграрный осколок без выхода к Черному морю, без промышленности и без населения. Белоруссия в рамках Союзного государства перешла на единую валюту с Россией и частично объединила вооруженные силы а на ее территории появились российские военные базы. Евразийский экономический союз пополнился новыми членами: Абхазией и Новороссией, приднестровская молдавская республика и Южная Осетия вошли в состав России.

Китай и Россия подписали договор о военном союзе и пообещали прийти на помощь друг другу в случае нападения на одну из сторон.

Воспользовавшись украинским кризисом заметно нарастивший военную мощь, в том числе ракетно-ядерную и военно-морскую, Китай высадил десант на Тайване и через месяц на организованном на острове референдуме он присоединился к материковому Китаю на условиях Гонконга. Два подряд поражения уходящего гегемона нанесли огромный ущерб международному авторитету страны. США ушли из большого Ближнего Востока. НАТО и новая военная группировка в составе США, Японии, Индии и Австралии едва не развалились.

По объемам производства в мире безусловным лидером стал Китай, но гонка технологий, особенно в военной сфере и сфере технологий продолжалась с переменным успехом. В международной торговле все большую часть расчетов проводилась с помощью цифрового юаня а на территории СНГ в цифровых рублях. Инициатива Европы взимать экологические налоги с производителей углекислого газа с треском провалилась. Поставщики неэкологичной продукции на введение дополнительных сборов отреагировали бойкотом поставок продукции в страны западной Европы. Хвосту вилять собакой не получилось. После массовых демонстраций недовольных пустыми магазинами граждан и, недовольства бизнеса, налоги отменили.

В западной Европе у власти находились либеральные режимы, провозглашающие толерантность и многообразие полов с положительной дискриминацией белых, количество некоренного населения в них колебалось от 10 % до трети населения. В странах восточной и южной Европы к власти пришли жесткие авторитарные и националистические режимы. С целью залить деньгами кризис конца десятых — начала двадцатых годов двадцать первого века и выкупить «плохие активы» частного сектора, долларов и евро напечатали так много, что это заставило ввести на Западе политику ПОПС — отрицательной процентной ставки. ПОПС привела к невыгодности хранения денег на банковских депозитах, так как они теряли в стоимости, одновременно к подорожанию недвижимости с падением покупательной способности населения — удорожание всего и вся. Это сделало владение недвижимостью доступным все сильнее сокращающейся доле потребителей. Уловив эту тенденцию, корпоративные маркетологи пропагандировали лозунг: «платите только пока пользуетесь, и не платите, когда вам не надо». Зачем вам собственный автомобиль, если есть каршеринг? Зачем собственный дом или квартира, если их можно взять в аренду? Для многих это звучало красиво, свежо, инновационно, прогрессивно, но привело к образованию в странах Запада класса «новых бедных» не имевших ни накоплений, ни недвижимости и так же как древнеримские клиенты, подчинявшихся своим патрициям, зависящего от транснациональных корпораций в которых они работали.