прошлое. А как ещё сказать? — Очень продуктивный боец… Ну, и может быть немножко маг.
— Не понял, — почесал затылок Шатун, — как это маг? Какой маг? Это как в книжках что ли? Ты прикалываешься что ли, Саша? — Начал он заводиться. — Не хочешь говорить — не говори, но смеяться не надо, да.
— Да какие тут шутки. — Решил я удивить ребят. — Вот смотри на этот знак у дороги, — показал я на придорожный километровый знак, — что ты видишь? — Все тут же проводили взглядом километровый столбик, и когда он оказался позади нас, я «отвёл взгляд».
— Столбик как столбик, — начал Шатун, — а что с ним не так? — повернулся он по ходу движения, да так и застыл. — За рулём никого не было. Впрочем, застыл не только он. Все, кто находился в этот момент в машине, даже дышать перестали. Взгляды их были устремлены на место водителя, и выражали они даже не страх, а какой-то тихий ужас. Только что, на их глазах, произошёл разрыв шаблона. Того, чему они верили всё свою сознательную жизнь. Таким ребятам, если им говорили, что чёрное — это чёрное, то прежде, чем поверить в это, они тщательно это проверят. А тут, уже зная, что чёрное является чёрным, вдруг выясняется, что это не так. Оказывается, это серо-буро-малиновое, в крапинку. И они как-то жили с этим, не осознавая. Даже Дима Соколовский, разведчик, впал в ступор. Он знал, что от меня стоит ждать всякого, но такого и он не ожидал. Но, надо отдать им должное, ребята настоящие спецы. Никто не кинулся за руль, выправлять ситуацию. Машина также едет, даже обгоняет временами кого-то, педали отжимаются, руль крутится. Да не сам по себе, а нормально управляется. Сам бы я, на их месте, наверно попытался выйти с машины в такой момент, и не важно, что машина сейчас едет со скоростью под сотню. А эти сидят, только не дышат пока, чтобы, не спугнуть, наверно. Так продолжалось около минуты, а потом я не выдержал, как бы, не задохнулись парни.
— Ну, чего молчим? — Сказал я, и проявился. Как только они меня увидели, так сразу вздохнули с облегчением. На лицах появились улыбки, а глаза стали приобретать нормальный взгляд.
— Так что не так со столбиком, Саша? — Попытался реабилитироваться Шамиль, придав невозмутимость голосу.
— Столбик, как столбик. — Бросил я назад, не поворачиваясь, вернув шутку, и тут все взорвались диким хохотом. Обстановка разрядилась. Нормально всё, нормальные ребята.
— Всё, Саша, всё, — прохрипел Шатун, утирая слёзы, — не буду больше задавать дурацкие вопросы, да. Я же хотел с машины уже выйти, да мне Ваня, Санчо помешал, неудобно через него, а потом увидел, что машина управляется, выходить пока не надо. Не приехали ещё. Уф-ф. Ладно, понял я. Хм, ма-агия, надо же.
* * *
Так мы и ехали. За разговорами, я не заметил, как мы подъехали к базе. На проходной нас встречала Оля, жена Кречета. Как положено, в спецовке и с оружием. А что, она тоже обладает повышенным восприятием, я всем его активировал. Отделение десанта, она, конечно, не остановит, но парочку нарушителей погнуть сможет. Впрочем, от неё это и не требуется. Для неё главное, это вовремя поставить в известность начальство. Мда-а, надо, надо нам расширяться. Негоже, когда женщины в руки оружие берут.
— Здравствуй Оля, — поприветствовал я её через окно машины, — как же так, почему ты на воротах?
— Всё нормально, Саша. Я сама напросилась. Даже ультиматум поставила. Надоело мне без дела сидеть, а так, хоть какую-то пользу приношу. Вот, мы с Никитичем и меняемся. Командир усиленно занимается с Крестником, готовит его. Все при деле. Одна я дурью маюсь. Катя, жена Резуса, тоже хотела заступить на вахту, но её командир подрядил в помощь к Андреевне. Они наш оперативный резерв. А это, — махнула она головой в сторону салона машины, — наше пополнение, так понимаю?
— Верно Оля, теперь они с нами. Позже познакомишься. Ладно, мы к командиру. Не скучай красавица.
— Ну, ты и ловелас, Хват. — Улыбнулась она, а щёчки её подрумянились. Комплимент ей явно понравился. — Ладно, езжай. Не создавай пробку. — Про пробку она явно пошутила, а я повёлся, как дурак, обернулся, и услышал заливистый смех от будки охранника. Вернув ей улыбку, я проехал на базу. Ребята, всё это время, не сводили глаз с прелестницы.
— О-отставить парни, — прикрикнул я на них, — это, жена моего лучшего друга. И вообще, здесь нет свободных женщин. Это вам на будущее, чтобы в дурную историю не влипнуть. Всё, приехали, вываливаемся, и пошли к командиру.
Пока шли по цеху, ребята внимательно рассматривали небольшой заводик, и Семён всё-таки не выдержал:
— Это обычные рабочие?
— Ну, да, и цех этот настоящий, и продукцию они выпускают тоже настоящую. А что?
— Хм, понятно теперь, почему вас не смогли обнаружить. — Улыбнулся Рубин. — Хитро. А они знают?
— Может и догадываются, вот только работа эта очень оплачиваемая, и терять её они не намерены. Вопросы не задают и хорошо. Ну, вот мы и дома. — Сказал я, открывая заветную дверь.
Резкий контраст с цехом и отсутствие шума на нашей половине, произвёл на них впечатление, но комментировать они ничего не стали. Вскоре мы оказались в тренажёрном зале, где Георгич обучал Крестника. При виде нас, он прекратил издевательства над подопечным и направился к нам.
— Я рад, что проверку прошли все! — Сказал он, здороваясь с каждым за руку. — Звать меня можете командир или Георгич. По званиям у нас не обращаются. Так у нас принято, только по позывным. Но так как, у меня позывного нет, то и выбора у меня не много. Ваши позывные, кстати, придётся сменить, это в целях конспирации. Я понимаю, что позывные даются один раз в жизни, но не в этом случае. Ну, вы там сами потом подумаете над этим. Познакомимся чуть позже, когда Хват закончит с вами. Думаю, заниматься этим лучше здесь, заодно проверите свои вновь открывшиеся возможности, ну а мы с Крестником, оставим вас пока. Занимайтесь. — Сказал он, и махнул рукой Крестнику, подзывая за собой.
— Что значит, «Хват закончит с вами?». — Не удержался от вопроса Рубин, когда дверь за командиром закрылась.
— Это значит, что сейчас я буду выводить вас на новый уровень. То есть, включу ваш потенциал. — Увидев обеспокоенность на лицах ребят, я махнул рукой. — Да не волнуйся ты, будет не больно. У нас все ребята прошли эту процедуру, даже та девочка, что на воротах сейчас стоит.
— Что надо делать? — Наконец взял он
