хорошей семьи, откуда ему вообще понимать в уборке? А он, между тем, неплохо справился. Сколько неожиданных качеств в этом молодом человеке! И в магической науке разбирается, и в моющих средствах. А как грациозно с этажерок летает! Нет, это меня не туда понесло.
Я уткнулся в чертежи, чтобы отогнать странные воспоминания о том, как ко мне прижимается гибкий, как лоза, юноша-эльф. Кажется, вот-вот обовьется вокруг меня. Я потряс головой, чтобы выбить остатки наваждения и постарался сделать умное лицо. Обычно это удается мне вообще без труда, но теперь пришлось сделать над собой усилие. Как всегда, работа стала моим избавлением. Я увидел погрешности в чертежах и тут же забыл обо всех глупостях. Правда, не сразу заметил, что обращаюсь к студенту по-свойски, на "ты". Но разве не так принято у коллег?
Оливер, кажется, разволновался из-за возможной ошибки в расчетах и суматошно схватил мою руку. От неожиданности меня словно ударило током.
Я зачарованно смотрел, как порхает в его тонких пальцах ручка, которой он вносит коррективы в мои формулы. Кажется, мне надо больше отдыхать, а то ерунда какая-то в восприятии действительности происходит. Клянусь, сегодня лягу спать раньше!
Глава 4. Аврора
Оливия.
Я довольно легко освоилась на новом месте. Работа в лаборатории не была четко привязана ко времени, а график оказался ненормированным. Профессор Кеназ не требовал приходить к конкретному часу и не устанавливал время окончания рабочего дня. Он сам мог заночевать в лаборатории, а на следующий день прийти только к полудню.
Учитывая, что других дел у меня не было, то время, когда профессора не было на месте, я коротала за уборкой и общением с Авророй. При этом компания тряпки и швабры мне нравилась больше, но я сдавалась под напором секретаря, которая считала, что просто обязана поделиться со мной своим бесценным мнением.
Каждое утро Аврора появлялась в лаборатории ровно в восемь. По ней можно было сверять часы. Сначала я слышала цокот ее каблучков, затем фальшивое пение: она напевала что-то веселое и оптимистичное, пока рылась в сумочке в поисках ключей.
Если к приходу секретаря профессора Кеназа еще не было на месте, то я спускалась из своей комнатки и поступала в распоряжение педантичной домоправительницы. Она вовсю пользовалась моим обещанием навести порядок во всем здании, поэтому сразу же выдавала мне инвентарь для уборки и определяла объем работы. Мои усилия по достижению идеальной чистоты не давали особых результатов, и мы не сильно не продвинулись за ту неделю, что я работала в лаборатории.
Обычно я старалась выбрать для уборки уединенную часть здания, чтобы в тишине стирать пыль или отскабливать стены в ожидании прихода профессора. Тяжелее всего было совмещать наведение порядка и общение с Авророй, которое требовало большей концентрации, чем три генеральных уборки.
Но самым большим испытанием для меня оказался “субботник” в гостиной, где в этот же момент расположилась Аврора, составляющая претензию в Управу по поводу нежелания чиновников выделить средства на капитальный ремонт здания, где базировалась лаборатория.
Ведьма не просто писала претензию, она комментировала каждую фразу, изображала чиновников, читающих ее письмо и, кажется, даже сочиняла ответы, которые они могут дать на ее запрос. Она как всегда задавала мне вопросы, на которые сама и отвечала, а я в этот момент стирала жирную пыль со старой каминной полки и молилась, чтобы профессор пришел как можно скорее.
— К сожалению, Оливер, — комментировала Аврора свою работу, — борьба с чиновничьим беспределом быстро и малой кровью не закончится! Давайте морально крепиться и понимать, что пока легко не будет. Мы должны писать запросы во все инстанции, чтобы набралась критическая масса. Вот тогда они будут вынуждены среагировать! Одного письма недостаточно. Это я вам говорю, чтобы потом не было жестокого разочарования. Я-то понимаю, что одно письмо нам не поможет.
Только тут я заметила, что перед Авророй разложено несколько листков и она старательно переписывает текст претензии, меняя только адресата. Дождавшись, когда подсохнут чернила, она аккуратно складывала лист бумаги в конверт и надписывала наименование департамента и должность чиновника.
— И много писем уже отправлено? — спросила я косясь на горку конвертов, — И сколько их еще будет?
— Я буду писать им, пока не станет настолько скучно, что будет уже лень, — ответила Аврора, — но сейчас я уже пошла на принцип. Упрямство — это хорошая черта характера, правильная. Упертый человек, который имеет свою цель и идет к ней, обязательно добьется успеха.
Число конвертов перед Авророй уже превысило десяток, а она продолжала старательно выводить текст претензии. Похоже, если бы она поставила себе целью навести порядок в доме, то давно бы в лаборатории была бы стерильная чистота. Но она выбрала в качестве мишени бюрократическую машину, изучила ее алгоритмы и теперь старалась переиграть систему.
— Я же не одну и ту же претензию пишу, Оливер! — продолжала Аврора. — Я пишу одновременно три разных, по чуть-чуть каждый день. Вот эта, про ремонт исторического здания — моя самая любимая. Я каждый день стабильно составляю по несколько писем. Есть еще одна про ремонт школы и реставрацию моста. Я там тоже стараюсь хотя бы по три-четыре письма в день отправлять, чтобы не потерять навык. И каждый день я придумываю новый текст претензии, чтобы мои читатели не заскучали.
Я как раз отжимала тряпку и надеялась, что мой тихий смех останется незамеченным за плеском грязной воды, которую уже давно пора сменить. Когда я пошла за чистой водой и проходила мимо закрытой двери в лабораторию, то мне показалось, что я увидела шиншиллу, которая катит куда-то шестеренку. Наверное, почудилось и малыш Пончик просто играл с ней. Ну, действительно, не может же грызун осознанно перемещать что-то!
От окончательного погружения в тонкости деловой переписки меня спасло появление профессора в сопровождении шумного темного эльфа, который из-за своей активности казался больше, чем он был на самом деле. При виде этого энергичного, как локомотив, мужчины, Аврора подобралась и приняла очень сосредоточенный вид. Я продолжала оттирать копоть с камина, стараясь не привлекать внимания, но рассмотреть незнакомца, что так заинтересовал Аврору.
Судя по тому, с каким пиететом Аврора обратилась к гостю профессора, он должен был быть чиновником очень высокого ранга. Потому что только такие, по ее мнению, были достойны уважения. Она готова была внимать советам, записывать цитаты в блокнот и потом щедро одаривать ими всех окружающих.
— Доброе утро, чудесная Аврора, — пробасил
