Эсме прошлась перед зеркалом, с удовлетворением отметив, как грациозно обрисовывают свободно струящиеся юбки ее стройные ноги. Лиф платья тоже сидел безукоризненно, подчеркивая узкую талию и округлые крепкие груди. Единственным, что, пожалуй, немного смущало ее, было слишком глубокое декольте – до сих пор она не привыкла так сильно оголяться.
Повернувшись к Мириам, Эсме улыбнулась:
– Спасибо за чудесное платье, тетя! Я знаю, во сколько оно тебе обошлось, и, поверь, ценю это.
– Дорогая, для тебя я готова на любые расходы. Во-первых, я не смогу покинуть этот город, пока не найду для тебя достойного мужа. Ну и конечно, я считаю это своим долгом. Вот почему мне необходимо показать тебя обществу в самом выгодном свете.
Эсме постаралась не подавать виду, но слова Мириам ее задели. Мил и не собиралась скрывать того, что старается для племянницы лишь исключительно ради собственной выгоды. Любовью, даже просто родственными чувствами тут и не пахло. Эсме порой сомневалась, способна ли ее тетка вообще на какие-нибудь чувства, кроме страсти к деньгам.
Словно в подтверждение этого Мириам начала снова:
– Желаю тебе приятно провести время, дорогая, но не забывай и о своем положении. Ты всего лишь дочь учителя и не надейся, что вся эта публика будет ходить вокруг тебя на задних лапках. Помни о том, как коварны порой бывают мужчины из высшего света – им ничего не стоит соблазнить какую-нибудь дуреху из низших слоев, позабавиться, а потом бросить. Чем скромнее ты будешь держать себя, тем лучше. А если на тебя обратит внимание британский посол, будь с ним предельно вежливой и не забывай о манерах. Этот малый – сын графа – привык считать, что ему все дозволено. Очень скользкий тип…
Эти слова тетки напомнили о главной причине, по которой Эсме страшилась ехать на бал, – она боялась столкнуться с таинственным незнакомцем, встреченным ею на пристани.
Судя по всему, это человек с высоким положением, и, возможно, он тоже будет приглашен. А вдруг он узнает ее? Или, хуже того, расскажет о ночной встрече тетке?
Эсме испуганно поглядела в зеркало. Синяк, кажется, уже прошел, но…
Прекрати все время хмуриться – так ты никогда не найдешь мужа! – услышала она грозный окрик.
– А я и не хочу замуж! – Эсме еще раз бросила взгляд в зеркало. Из него на нее смотрело юное, слегка испуганное девичье лицо.
– Ты говоришь это нарочно, чтобы позлить меня! – Брови Мириам сошлись на переносице. – Тебе необходимо выйти замуж. Так хочет твой отец, так хочу я. Или ты решила остаться на всю жизнь одинокой учительницей? Я лично не собираюсь торчать в этой дыре до конца своих дней и хочу поскорее вернуться в Лондон, к нормальной, цивилизованной жизни! Твоя мать, если бы была жива, одобрила бы мои действия…
Эсме резко обернулась; в глазах ее загорелся огонь.
– Оставь маму в покое! Моя мать – святая женщина, не смей даже упоминать ее имя!
Лицо Мириам побагровело, руки сжались в кулаки.
– Ну погоди же… – начала она, но все-таки сумела сдержан, себя. – Послушай, красавица! Я не собираюсь всю жизнь с гобой нянчиться – и так уж я слишком много позволяла тебе, вот ты и распустилась дальше некуда. Все, хватит! Я выдам тебя за первого, кто посватается, – будь он хоть старик, хоть урод. Мистер Майклз уже дважды к тебе сватался – Джеймс отказал ему, потому что, видите ли, тебе он не нравится! Но у меня-то этот номер не пройдет.
На минуту Эсме опешила. Несмотря на то, что ей и раньше не приходилось слышать от тетки любезностей, такой Мириам ей видеть еще не случалось.
Она тут же поспешила взять себя в руки.
– Я не боюсь твоих угроз! – заявила Эсме со всей твердостью, на какую была способна. – Еще раз повторяю: не смей даже упоминать мою маму, ты и мизинца ее не стоишь. И не говори, что папа заодно с тобой, – я уверена, если бы он сейчас услышал твои речи, то вышвырнул бы тебя из дома!
Мириам затряслась от злости.
– Я не стою? – прошипела она. – Да это нашему отцу вздумалось завещать все Джеймсу, вот почему я завишу от брата. Но, будь уверена, я отлично знаю, как управляться с Джеймсом. Он уже сожалеет о том, что подпал под влияние твоей матери и слишком много тебе позволял. После того как Рене не нашла ничего умнее, и… – Мириам вдруг запнулась, заметив, какое выражение приняло лицо племянницы. – Впрочем, не важно, – неожиданно успокоившись, продолжила она. – Главное, я уверена: еще одна безумная выходка с твоей стороны – и твой отец сам придет к выводу, что тебя надо поскорее сбыть замуж. Помяни мое слово, красавица, – еще один подобный фортель, и не успеешь опомниться, как окажешься замужем. Так что знай свое место! – Вздернув подбородок, Мириам резко повернулась на каблуках и покинула комнату.
Эсме была так потрясена этим разговором, что едва держалась на ногах. В конце концов она бессильно опустилась на пол прямо там, где стояла.
«Я не заплачу… не заплачу!» – повторяла она про себя. Нельзя показывать Мириам свою слабость!
Впрочем, почему нельзя? Мил сама признавалась, что, если у девушки хмурое лицо, на нее не «клюнет» ни один жених. Вот и хорошо…
Внезапно Эсме резко тряхнула головой. Нет уж, предаться мрачному настроению означало бы, что Мириам все-таки удалось испортить ей вечер. Лучше держаться уверенно и независимо и наслаждаться балом.
Еще раз посмотрев в зеркало на свое хмурое лицо, Эсме заставила себя улыбнуться, затем решительно поднялась и, расправив плечи, направилась к выходу из спальни. За порогом находился огромный, восхитительный мир, в котором – она была абсолютно уверена – ее ждало счастье. И если за это счастье ей придется побороться, Эсме была готова к борьбе.
Через час она уже подходила к крыльцу дома Раштонов. На улице стояла изнурительная жара, но Эсме не чувствовала ее – настолько она была погружена в свои мысли. Поднимаясь вслед за теткой по холодным каменным ступеням, она заставила себя расслабиться. В конце концов, чего ей бояться?
Здесь собрались все ее друзья. Генри Раштон, министр-резидент – лучший друг ее отца; жена его, Блайт, была близка с матерью, да и сама Эсме посещала этот дом бессчетное количество раз…
В этот момент в дверях появилась хозяйка бала.
– Эсме, дорогая, – приятное лицо Блайт светилось теплой, дружеской улыбкой, – ты выглядишь потрясающе! Я так рада за тебя!
Мил тоже удостоилась приветствия, но гораздо более сдержанного – Блайт всегда недолюбливала тетку за ее отношение к племяннице.
– А где твой отец, дорогая? – демонстративно игнорируя Мириам, обратилась Блайт к Эсме.
– Папа просил передать свои извинения – ему сегодня немного нездоровится. Я хотела остаться с ним, но он сказал: – Не надо, поезжай!»
– Да не так уж сильно ему и нездоровится! – не скрывая презрения, фыркнула Мил. – Просто Джеймс, как всегда, решил устраниться от своих обязанностей отца. – Она повернулась к Блайт: – Если честно, это я настояла на визите. Во-первых, кто-то должен за ней присматривать, раз уж Джеймс не хочет, во-вторых, должна же она рано или поздно выйти в свет! – Мириам скосила глаза в сторону племянницы.
