— Но недостаточно для того, чтобы поцеловать вас, когда вы об этом просите.
— Вы не понимаете…
— Отчего же, я понимаю. Он слишком труслив, чтобы противостоять матери, поэтому осуждает вас и вашу семью за свои недостатки. — Наклонившись, Алек шепотом добавил: — А вот я совсем не трус и готов идти за тем, чего хочу, Кэтрин.
В точности как Александр Великий, который покорил не только Азию, но и нескольких женщин. И почему его хриплый голос, произнесший ее простое имя, звучит так экзотически, как если бы он произнес «Клеопатра»?
— Откуда вы знаете мое имя?
— Помимо того что Ловелас несколько раз употребил его, я расспросил о вас леди Дженнер.
Кэтрин охватило волнение. Еще ни один мужчина никогда не расспрашивал о ней, правда, она редко бывала в обществе. Интерес графа Кэтрин явно льстил.
Она прищурилась:
— Вы не должны называть меня Кэтрин. Это неприлично.
— Вы предпочитаете, чтобы я называл вас Кит? Мне кажется, это не совсем вам подходит.
О, наверняка граф был хорошо подкован в вопросах обольщения! По всей видимости, изучил положения из «Руководства для повесы» лет в двенадцать. Его комплименты сбивали Кэтрин с мыслей, а ей весьма важно было сохранять способность рассуждать здраво.
Она заставила себя произнести холодным, отчужденным тоном:
— Я предпочитаю, чтобы вы называли меня мисс Мери-вейл. И вообще, пока мы официально не представлены друг другу, вы не должны даже разговаривать со мной.
Алек мрачно хмыкнул:
— Вы так строги в отношении соблюдения приличий не-замужними женщинами? А между тем всего лишь несколько минут назад просили о поцелуе.
Кэтрин гордо вскинула подбородок:
— Сидни и я почти помолвлены.
— И он, судя по всему, намерен сохранить этот статус навсегда.
Хотя Кэтрин и сама думала таким же образом, все же ей было неприятно услышать это от постороннего человека, подслушавшего их с Сидни разговор.
— Вы ничего о нем не знаете. Сидни — состоявшийся поэт, весьма уважаемый, и гораздо лучше вас, несмотря на ваш высокий титул.
— Не сомневаюсь. Однако он не поцелует вас. А я поцелую.
Поймав конец золотистого пояса, который опоясывал Кэтрин, граф притянул ее к себе.
У Кэтрин мгновенно застучало в висках.
— Я не хочу, чтобы вы меня целовали, — слабо запротестовала она.
Айверсли улыбнулся дразнящей улыбкой:
— Не хотите? Тогда почему вы все еще здесь, а не бежите внутрь, чтобы присоединиться к вашему блеклому соискателю руки?
Улучив момент, Кэтрин выдернула конец пояса и бросилась к дверям.
Однако она не успела сделать и пары шагов, как граф поймал ее за локоть.
— Успокойтесь, не спешите уходить. Никто не увидит, если мы нарушим одно-два правила.
Дрожь пробежала по телу Кэтрин, когда она ощутила, как лорд Айверсли сжал ее локоть. Кэтрин испугалась. Почему она не стала сопротивляться, когда граф вынудил ее остановиться?
Потому что устала от ответственности. С момента смерти деда Кэтрин одна командовала слугами, имела дела с торговцами и учила сестер.
Тем не менее она не должна забывать уроки, которые ежедневно извлекала из поведения родителей: безрассудство ведет к потерям.
— Сидни говорит, что вы умеете нарушать правила.
— Он также говорит, что вы не должны хотеть, чтобы вас поцеловали. Но вы-то хотите этого. — Граф оперся о перила по обе стороны от Кэтрин, как бы поймав ее в ловушку. — Так почему не воспользоваться услугами мужчины, который хочет удовлетворить ваше желание?
Умно с его стороны изображать дело таким образом, будто бы Кэтрин сама хочет воспользоваться его услугами.
— Я не хочу навязываться, — саркастически проговорила Кэтрин. — Уверена, что в этом обществе вы слишком заняты оказанием услуг таким, как леди Дженнер. Так зачем вам возиться со мной?
— По крайней мере я не занят прислуживанием своей матери.
Эти слова уязвили Кэтрин. Она нервно сглотнула.
— Сидни поцелует меня, когда придет время. Похоже, это не убедило графа.
— Скажем так: в конце концов он распрямится настолько, что будет способен это сделать. — Теплое дыхание графа опалило щеки Кэтрин. — Возможно, в вашу брачную ночь, еслиона когда-либо наступит. Это не означает, что вы не можете поцеловать меня сегодня… чтобы было с чем сравнивать.
— Почему я должна этого хотеть?
— Чтобы затем, когда свершится этот ваш скучнейший брак с вашим скучнейшим Сидни, вы могли в точности знать, чего вам не хватает.
Кэтрин с недоверием посмотрела на графа:
— И вы можете показать, чего именно?
— Совершенно определенно могу.
— Скажите, а большинству женщин ваше высокомерие кажется привлекательным?
Граф задумчиво улыбнулся:
— Я не пользовался этим ни с кем, кроме вас.
— Весьма сомневаюсь в этом. — Глаза Кэтрин потемнели, и она добавила: — Я слыхала, что у вас богатый опыт общения с женщинами. Вам незачем добавлять к их сонму еще и меня.
— Да, но это вы хотите добавить меня к числу своих поклонников. Потому что если вы будете ждать Сидни, то можете прождать всю жизнь.
Справедливость этого заявления лишила Кэтрин дара речи. Она продолжала молчать и тогда, когда лорд Айверсли наклонил к ней голову.
По правде говоря, он дал Кэтрин достаточно времени, чтобы она смогла запротестовать. Его губы находились близко от ее губ достаточно долго. Когда же Кэтрин не предприняла никаких действий, граф счел это знаком согласия, хотя ей было всего лишь любопытно.
Но уже в ту минуту, когда их губы встретились, Кэтрин поняла, что ее любопытство опасно. Потому что в то времякак ее разум гневно протестовал, плоть жаждала поцелуя.
Граф запечатлел долгий поцелуй на ее губах, и образ Сидни отошел на дальний план. От ее жениха никогда не пахло дымом и секретами. Он никогда не заставлял ее пульс биться так отчаянно… Разве лишь ночью во сне.
Теперь ее сны никогда не будут такими, как прежде. Но как она догадалась, что поцелуи будут столь… столь приятны, пусть даже с незнакомцем? А лорд Айверсли определенно был незнакомцем. Он целовал божественно, его губы касались губ Кэтрин мягко… нежно…
Кэтрин испуганно отпрянула. Как могла она позволить незнакомому мужчине зайти так далеко?
— Достаточно, сэр. Вы продемонстрировали мне, что такое поцелуй. А теперь позвольте мне уйти.
Взяв Кэтрин за подбородок, граф повернул ее лицом к себе:
—Да, но поцелуй этим не ограничивается. Он имеет продолжение.
