— А ты знаешь, где сейчас найти Мег? — спросила Кейт.
— Кейт! — протестующе произнес Дигби.
Однако Кейт его проигнорировала. Она готова уцепиться за любую возможность, которая способна подсказать ей местоположение брата, какой бы маловероятной ни была эта зацепка.
Глава 4
Спустя неделю по Лондону гулял колючий холодный ветер, и Кейт получила в подарок от его королевского высочества норковую шубу вместе с собственноручно написанной запиской о том, что она должна в этот вечер потеплее одеться, поскольку ей предстоит вместе с лордом и леди Уэллсли посетить концерт в Уайтхолле.
Кейт понятия не имела, кто они такие.
Дигби заметил, что если о принце Уэльском и можно сказать что-либо благоприятное, так это то, что он истинный и щедрый покровитель искусств.
Дигби настоял на том, чтобы она надела зеленое платье с кремовой отделкой. Горничная Эми помогла Кейт надеть шелковое платье и уложила волосы.
— О, это платье так идет к твоим глазам, — с гордостью сказал Дигби, когда Кейт предстала одетой. — Ты потрясешь всех аристократов.
— Сомневаюсь, — возразил Олдос, стоявший возле двери со скрещенными на груди руками. — Они восхищаются только самими собой.
— Они восхитятся Кейт, — не согласился Дигби. — Она слишком красива, чтобы ее проигнорировать. Они потянутся к ней, как растения тянутся к свету. Поверьте мне, я знаток аристократов. Человек, который может стать аристократом, всегда наблюдает за ними пристальным и завистливым взглядом.
Кейт засмеялась. Олдос нахмурился. Однако Дигби был прав, Кейт знала это. Бенуа позаботился о том, чтобы ее должным образом обучили на роль куртизанки, отправив во Францию к мадам Альбер, которая была знаменитой куртизанкой. Мадам Альбер придерживалась той же теории, что и Дигби: делай то, что делают аристократы. Говори как они, пей как они, ешь как они, играй как они, а сверх того — обольщай их так, как никто не сможет обольстить. И мадам Альбер потратила немало времени, обучая Кейт, как обольщать мужчин, — искусству, к которому Кейт часто прибегала в гостиной Бенуа, где он устраивал вечера азартных игр для самых богатых людей Лондона.
Лакей, приехавший в неприметной карете, зашел за Кейт часом позже, и Олдос проводил ее к карете. Он сказал кучеру, чтобы тот вез ее с большой осторожностью, и ее, словно принцессу, доставили в Уайтхолл. Лорд Уэллсли встретил ее на ступеньках. Он представился сам и поспешил проводить ее внутрь, где к ним присоединилась леди Уэллсли. Она произнесла «Добрый вечер», с завистью посмотрела на шубу Кейт и больше не обращала на нее внимания. Кейт не обиделась — леди из высшего света всегда ее сторонились.
Кресла были расставлены двумя серповидными рядами. Лорд Уэллсли подвел Кейт и свою жену к первому ряду, чуть левее центра, и сел между ними. Они пришли рано, в зале, похоже, больше никого не было.
Чтобы заполнить неловкую паузу, Кейт сказала:
— Я очень люблю музыкальные вечера. А вы?
Кажется, Уэллсли был ошеломлен ее вопросом.
— Да, — проговорил он.
Похоже, светская беседа бессмысленна. К счастью, Кейт давно перестала обижаться, вооруженная многолетним опытом куртизанки. Она помнила, как Бенуа впервые привел ее в роскошный лондонский особняк в Мейфэре, чтобы она продемонстрировала некоторые образцы шелковых изделий, которые он ввозил с Востока. Кейт чувствовала себя легко и выглядела элегантно в платье, которое Бенуа велел ей надеть. Хозяйка этого грандиозного особняка, в поставках которой был заинтересован Бенуа, тоже восхитилась этим платьем. Она внимательно оглядела платье, позвала, Бенуа в свою персональную гостиную, а лакею велела оставаться рядом с Кейт, пока она ожидала в фойе.
— Не спускай с нее глаз, Джонс. Я не хочу, чтобы у меня что-нибудь пропало.
— Ты слишком чувствительна, — вздохнул Бенуа, когда Кейт пожаловалась на это. — Чего ты ожидала? Ты для них всего лишь ordures.
Когда Кейт спросила Дигби, что означает это слово, ее славный добрый друг даже слегка побледнел.
— Это означает… мусор, — сдержанно объяснил он.
В то время она чувствовала себя оскорбленной. Но с годами научилась игнорировать подобное отношение, оно перестало ее мучить и беспокоить. Таков образ жизни высшего света. Мужчины восхищались ее фигурой и лицом и мечтали встретиться с ней, а женщины, наоборот, презирали ее за то внимание, которое ей оказывали мужчины.
Тем не менее, Кейт научилась получать удовольствие там, где возможно, в частности, слушая хорошую музыку. Теперь жизнь позволяла ей посещение театров, и Кейт получала удовольствие от каждого представления.
Вошли музыканты и начали настраивать свои инструменты. Кейт с интересом наблюдала за ними, пока не вздрогнула от громкого звука, донесшегося сзади. Она вскочила и увидела герольда, который объявил о появлении принца Уэльского. Принц вошел в зал вместе с несколькими сопровождающими. Все поднялись со своих мест. Принц и его свита подошли к креслам слева от Кейт. Когда они сели, зрители снова заняли свои места.
Кейт посмотрела на лорда Уэллсли, но тот сидел отвернувшись. Кейт не знала, как себя вести; это была ее первая встреча с принцем. Ее проинструктировали, что никто не должен почувствовать ее связи с принцем, но Кейт сидела совсем близко от него. Должна ли она его поприветствовать? Казалось довольно странным не сказать, по крайней мере, «добрый вечер». Поэтому, скрестив руки на коленях, Кейт адресовала улыбку сидящему рядом с ней джентльмену.
— Добрый вечер.
Тот взглянул на нее.
— Добрый вечер, мадам, — ответил он. Сидящий за ним принц мельком взглянул на нее, на его губах скользнуло подобие улыбки. Ага, стало быть, это детская игра?
— Страшно холодно на улице, не правда ли? — сказала Кейт, обращаясь к соседу, и заметила, что принц пытается сдержать улыбку.
— Да, холодно.
— По-моему, не помешало бы немного бренди. Ничто так не согревает кровь, как бренди.
— Вы правы, — согласился джентльмен.
Кейт дерзко улыбнулась принцу и обратила свое внимание на музыкантов, поскольку маленькая игра была закончена.
Наконец вышел молодой человек и разложил на фортепьяно ноты. Сделав пару шагов вперед, он поклонился принцу и, кажется, собрался заговорить, но замешкался, услышав решительные шаги человека, двигающегося по проходу. Вполне естественно, что Кейт повернулась, чтобы посмотреть, кто это пришел столь поздно, и увидела герцога Дарлингтона, вышагивающего, словно важный павлин.
Он оказался еще выше, чем ей показалось раньше. Волосы у него были каштановые, глаза темно-голубые. Нельзя сказать, что он относился к разряду очень красивых мужчин, однако в нем было нечто такое, что делало его весьма привлекательным. Он был сильным и уверенным, излучал мощь и властность. Он относился к числу тех, кто, как полагала Кейт, не сомневался в своей значительности.
